Голландка
Шрифт:
Когда Даниил выскочил из подъезда, Татьяна уже хлопнула дверцей такси. Темно-вишневая Шкода плавно тронулась с места, и тут же взвизгнула тормозами, когда взъерошенный, полуодетый парень приземлился ей прямо на капот.
Или это Танин визг было слышно сквозь изоляцию.
– Извините.
– пропыхтел Даниил, тяжело дыша от спринта с препятствиями. Мужчина в интеллигентных очках за рулем понимающе кивнул. Мол, бывает. Многие по ночам бегают в одних штанах за девушкой.
Даниил обогнул машину и открыл
– Вылазь.
– Нет.
– Татьяна для убедительности замотала головой, и отодвинулась на сиденье, намертво вцепившись в баул, как последний рубеж защиты. И добавила:
– Я кричать буду!
Такая будет. Доказывай потом набежавшим соседям, что ты не верблюд и не маньяк.
Он оценил решительность Ирвиной, наклонился, подвинул ее на сиденье еще глубже, и сел рядом.
– При свидетеле. Еще лучше.
– процедил он. Татьяна побледнела.
– Открывай мешок.
– Ты с ума сошёл? Там личные вещи.
– Вот и глянем, насколько они личные.
Ирвина неуверенно потянула молнию на сумке. В распахнутом нутре, при свете внутренней подсветки машины переливался чёрный мех.
Мамина шуба. Какая-то запредельная норка, которой она очень в своё время гордилась. И как только Татьяна ее вытащила у отца из шкафа?
Даниил перевёл взгляд на компактный клатч у нее в руках. Когда пострадавшая пришла к ним, тот не выглядел таким пухлым.
– А здесь что?
– сурово поинтересовался он.
Видя, что девушка не собирается открывать раздувшийся клатч, Даниил выдернул его у Тани из рук и сам распахнул, перевернув вверх дном над сиденьем. Посыпалась всякая женская мелочевка, вроде помады и бумажных конвертиков с прокладками. Даниил приготовился было извиняться, и тут - вишенкой на торте - вывалились мамины сережки.
Он застыл, тупо глядя на поблескивающие топазами капли белого золота. Как робот, залез рукой внутрь сумочки, пошарил, расстегнул молнию. Вытащил сложенную пополам стопку крупных купюр. Верхняя была помечена характерным «К». Дурацкая привычка отца, хранить одну «удачную» купюру для привлечения ей подобных.
Начитался всякой симоронской ерунды в интернете.
Прибыли никакой, зато в случае вот такой, наглой домашней кражи - очень удобно.
– Это что?
– непослушными губами произнёс Даниил, продолжая вычищать внутренний карман. Отцовские часы, два перстня, заколка для галстука, запонки. Похоже, сережки она нашла уже потом, и сунула впопыхах, поленившись открывать ради этого молнию.
Отец хранил оставшиеся от мамы драгоценности там, где та их всегда оставляла. Не то, чтобы она ими разбрасывалась - наоборот. Все обычно было аккуратно сложено в шкатулке, которую Татьяна, похоже, в темноте и спешке не нашла. А серьги лежали при входе.
Весьма провокационно, надо сказать, лежали. Прямо проверка на вшивость.
Которую
– Это мое!
– нагло заявила Татьяна, пытаясь выхватить стопку денег. Сообразила, зараза, что что претендовать на мужские украшения смысла нет. Да и серьги узнаваемые. И попыталась уцепить хоть что-нибудь.
– Деньги помечены. Вот «К», от Кореевых.
– Даниил продемонстрировал стопку водителю, поймав его любопытствующий взгляд в зеркале заднего вида. Тот поднял руки от руля в защитном жесте.
– Э, нет ребята. Разбирайтесь в своих семейных делах сами. Желательно, вне моей машины.
– Она сейчас уедет с вами. Извините за беспокойство.
– хладнокровно ответил Даниил, хотя хотелось взять шалаву за крашеные космы и повозюкать лицом по украденным вещам, как нашкодившего щенка. Распихал добычу по карманам, брезгливо, одним пальцем, переворошил кучу барахла на сиденье, проверяя, не осталось ли чего.
– Чемодан у нее был?
– уточнил он у водителя. Тот покачал головой.
– Только две сумки, большая и маленькая.
Даниил кивнул в благодарность, и перевёл вымораживающий взгляд на Татьяну.
– Я дал тебе шанс. Ты его просрала.
– девушка судорожно сглотнула, не зная, чего ожидать от вдруг озверевшего бывшего возлюбленного.
Подумаешь, пару цацек. Неужели для нее жалко? Они столько времени встречались. Считай, это ее компенсация за расставание.
– Чтобы я тебя рядом с нашим домом и близко не видел.
– Но мне же нужно! Как ты не понимаешь?
– вскрикнула Татьяна. И понизив голос, продолжила:
– Мне срочно нужна доза! Я же не могу так сразу завязать, правда? Это постепенно происходит, понемногу.
– Вот своему отцу это и объясняй.
– рявкнул Даниил, окончательно потеряв терпение.
– А я, дурак, еще тебя жалел. Да тебе добавить надо было, чтоб в мозгах прояснилось. Радуйся, что я женщин не бью.
Он вылез из машины, выволок за собой баул, и едва подавил в себе желание от души шандарахнуть дверцей.
Таксист-то, бедняга, ни в чем не виноват.
Отец, дежуривший на лестнице, одет был куда солиднее Даниила. Даже халат накинул, и тапочки не забыл.
Сын молча протиснулся в квартиру, бухнул на ковёр отобранное обратно имущество, и мрачно потопал дальше, мыть руки и ноги.
– Пол за собой протри!
– бросил ему вслед Павел, запирая с лязгом дверь.
Некоторые уроки дети должны выучить на собственном опыте. В этом мужчина был уверен. Потому и позволил привести в дом девушку, на которой большими буквами было написано «Проблема».
Хорошо, еще обошлось, и без того не такие уж обильные ценности вернулись. К потере некоторой части сбережений Кореев-старший был готов. Остальное припрятал под матрас, как в самое надёжное место.