Голландка
Шрифт:
Увы, их отношения начались так внезапно и нетрадиционно, что какой стороной их ни повернуть, а чтобы доказать свою честность, мужу теперь придётся очень и очень постараться.
Погода недолго радовала — солнце на второй же день скрылось за тучами, но снег, к счастью, сменил мелкий, привычный уже, хоть и не менее противный от этого дождь. Даниил радовался и этому, вместе с остальными жителями Голландии. Все же родная морось куда лучше стихийного бедствия.
Неделю спустя, когда Лана окрепла настолько, чтобы сесть не велосипед, они поехали в гости к ее
Она-то и раньше утверждала, что вполне готова, но Даниил, скептически глядя на ее передвижения по квартире по стеночке, посоветовал все же не геройствовать и чуть-чуть подождать.
Невольно вспомнилась сцена, свидетелем которой он был недавно в супермаркете. Старушки, маявшиеся бессонницей, заявлялись по утрам ни свет ни заря за свежим хлебом и какой-нибудь мелочью. Эта дама под сотню не стала исключением. Даниил плёлся за ней с сумками, и прикидывал, как бы ей помочь. Божьему одуванчику даже батон и три булочки, что лежали в ее пакете, были, похоже, в тягость.
Старушка доковыляла на костылях до велосипеда.
Двухколесного, обычного, не квадроцикла какого.
Пристегнула костыли к специальному креплению. Лихо запрыгнула на велик и укатила.
Прямо как в «Человек с бульвара Капуцинов». Только там была лошадь.
Похоже, сценарист старого советского кино в свое время побывал в Голландии.
Даниил почти не сомневался, что Лана вполне способна повторить сей подвиг и, хоть едва перемещается по квартире, рассекать на двухколесном скакуне будет уверенно и бодро. Но это самое «почти» заставило его все же выждать еще пару дней и окончательно убедиться, что она пришла в себя. Поймать ее в падении он бы вряд ли успел, а к ослабленному болезнью иммунитету добавлять сломанную ногу и все же попадать в больницу — не в нынешней ситуации.
Госпитали и без того переполнены.
Новые простуженные, к счастью, почти перестали поступать, а старые, выздоровевшие, потихоньку освобождали койкоместа. Но пока еще недостаточно быстро.
Узнав об их приезде, семья Ланы затеяла барбекю. Под предлогом, что ей нужно хорошо питаться. И, понятное дело, поставили Даниила к мангалу как главного ответственного.
Похоже, совместные шашлыки потихоньку становятся их общей традицией. Парень безропотно нацепил фартук и взял в руки шампуры, наказав Лане сидеть на кухне и вообще не вставать. Даже если приспичит.
Маринда наблюдала за его суетой вокруг дочери с нескрываемым умилением.
— Все же мы с Пашей молодцы, — довольно протянула она, едва Даниил скрылся на заднем дворе и занялся углями. — Вон какая из вас замечательная пара получилась.
— Что? — Йоланда сначала решила, что ей послышалось. Не могла же родная мать ей и в самом деле врать в лицо почти год? Что значит «с Пашей»? Это у них со старшим Кореевым такие тесные отношения?
— Не знаю, что ты там себе надумала, но да, мы с Павлом сговорились и подбили вас на брак, — невозмутимо повела плечом Маринда. — Он же старый приятель отца, не раз у нас гостил, когда мы только поженились. А когда дети подросли, мы с ним придумали этот план.
— Мам, ты серьезно? — растерянно пробормотала Лана. Та всплеснула руками.
— Нет, ну, а как еще? Ты сидишь в своей квартирке, носу на улицу не высовываешь, а с той стороны Даня с какой-то чувырлой с надутыми губищами встречается. Ни я, на Павел от вашего выбора не были в восторге. Ну, и поспособствовали чуть-чуть.
— Поспособствовали?! Ты меня заставила поверить в то, что отец — вор и лжец! — задохнулась от возмущения девушка. Мать вздохнула.
— Вадик меня простит. Он бы одобрил… вас с Даней, я имею в виду. И уж точно порадовался бы, что помог вас соединить. Даже оттуда.
Мать кивнула куда-то наверх. Лана поморгала, смахивая неуместно набежавшие слезы. Обида на ложь от самых близких людей все еще таилась где-то глубоко в сердце, но разумом она понимала: все, что они делали, было сделано из самых лучших побуждений. И в кои-то веки ими вымостили дорогу не в ад, а к счастливому браку.
В чем-то мама права. Йоланда и правда засела дома, выходя только по суровой необходимости, вроде личной подписи на контракте или срочных покупок в супермаркете. Для несрочных существовала доставка. Все остальные дела она тоже решала онлайн. У неё и потребности в общении особой не было. Если что — соцсети под рукой.
Так что карантина и остальной изоляции она даже не заметила — от ее обычного образа жизни они не сильно отличались. Только Даниил был рядом. Незаметно, исподволь, проник в ее быт, поменял и переделал под себя некоторые ее привычки и так удачно вписался в ее жизнь, будто всегда тут и был.
Она выглянула в окно. Около барбекюшницы уже привычно суетились мужчины, периодически отгоняя от огня самого маленького представителя семьи. Не дотянется, конечно, но обжечься о раскалённый кирпич у основания может запросто.
Наконец, сдавшись и устав от неуемного бумеранга, Даниил решительно, не обращая внимания на протестующие вопли, принёс на кухню и запихал мелочь в детское кресло. Пристегнул, насыпал горсть кукурузных хлопьев.
— Аппетит перебьёт, — заикнулась было Маринда, потом махнула рукой. — А и ладно, все равно он мясо не ест. Жестко ему, не может пока прожевать.
Даниил задержался, погладил ребёнка по топорщащимся во все стороны белесым вихрам и ушёл обратно, дежурить у мангала.
Маринда довольно улыбнулась и, склонившись поближе к дочери, прошептала:
— Видишь, и с детьми обращаться умеет. Это же натуральное сокровище, Лан, бери и не раздумывай. А то уведут ведь!
— Зачем мне мужик, которого легко увести? — фыркнула девушка, но в спину Даниилу уставилась весьма задумчиво. Не потому, что вдруг срочно возжелала обзавестись потомством. Просто уверенность и нежность, с которой он обращался с ребёнком, заставила девушку вспомнить, как точно так же он ухаживал за ней самой. А мог ведь и бросить. Уехать, или сдать в больницу, или медсестру вызвать. Была в их страховке включена такая опция, и Даниил об этом знал. Приходили бы, ухаживали.