Голливудская мечта

Беннет Джули

Она ничего не ответила.

Вот глупая женщина. Как же она собиралась сделать это самостоятельно, с рукой в фиксирующей повязке? Не говоря уже о том, что ей нельзя мочить шов. Он подошел к открытой двери в ванную, и его дыхание замерло. Келли стояла к нему спиной. На ней были только тонкие атласные трусики и футболка, которую она, извиваясь всем телом, пыталась снять. Когда она вскрикнула от боли, он шагнул вперед:

— Перестань, Келли.

Она резко повернулась, глядя на него широко раскрытыми глазами:

— Что ты здесь делаешь?

— Я услышал шум воды и подумал, что тебе нужна помощь. — Ной изо всех сил старался смотреть на

ее лицо, а не путешествовать взглядом по стройным загорелым ногам или треугольнику розового атласа между бедер. — Какого черта ты пытаешься принять ванну самостоятельно?

— Я подумала, если полежу в ванне, боль немного утихнет.

Ной наклонился и выключил воду, чтобы шум не мешал ему говорить.

— Так и будет, но сама ты не справишься. Поэтому тебе и нужен помощник.

Келли посмотрела на ванну, потом снова на него:

— Я не представляю, как ты можешь помочь мне принять ванну.

— По крайней мере, я должен помочь тебе снять рубашку и нижнее белье. — Ной сопротивлялся желанию вытереть свои влажные ладони о джинсы. С ума сойти, он ведь врач! Он видел больше голых женщин, чем сам Хью Хефнер, и вот теперь стоит в комнате для гостей в собственном доме и боится увидеть Келли без одежды. Но ни одна из тех женщин не вызывала в нем такие сильные эмоции, чувства… как Келли.

— Не нужно этого делать, Ной. Это неудобно. — Она пыталась нижним краем футболки прикрыть свой плоский живот и сережку в пупке. — Я в состоянии самостоятельно принять ванну. Возможно, это будет трудно, но я постараюсь не переусердствовать.

— Тебе не должно быть трудно. Именно поэтому ты здесь. — Боже, это приводило его в бешенство. Он шагнул вперед и протянул руку к краю футболки, но Келли отступила.

— Ной, я так не могу. — Ее нижняя губа задрожала, глаза наполнились слезами. — Я ужасно выгляжу, все мое тело в синяках, к тому же я не могу забыть о нашем поцелуе, и это делает пребывание здесь, в непосредственной близости от тебя, почти невыносимым. Прошу тебя, позволь мне сохранить ту каплю гордости, которая во мне осталась.

Ной молчал, потрясенный ее словами. Черт возьми, он восхищался ее прямотой, честностью, упрямством.

— Давай ты останешься в спальне. Я закрою эту дверь, и если мне что-то понадобится, я обещаю позвать тебя. — Сморгнув слезы, Келли вопросительно посмотрела на него.

Ной не мог не признать, что, будь он на ее месте, он был бы очень зол, если бы его независимость кто-то пытался ущемить. Он кивнул:

— Я буду за дверью, Келли. Будь осторожна, постарайся не намочить повязку и поменьше двигай рукой. Ты можешь согнуть ее в локте, но не поднимай.

Келли улыбнулась сквозь слезы:

— Я буду осторожна.

Еще мгновение поколебавшись, Ной неохотно вышел из ванной комнаты, прислонился к двери и закрыл глаза. Келли так похожа на Малинду. Такая же волевая, независимая и упрямая. Почему его привлекают именно такие женщины? Он даже не хотел думать о том, насколько схожи их физические характеристики. Те же длинные темно-рыжие волосы, тот же молочный оттенок кожи. Ной мог признаться себе в том, что, когда он нанимал Келли на работу, ее внешность сыграла немалую роль. В конце концов, прошло всего шесть месяцев с тех пор, как Малинды не стало, и, возможно, это был очередной способ удержать ее. Но чем дольше Келли работала на него, тем больше он мог видеть разницу между ними. Келли чаще смеялась, улыбалась, когда говорила, и обладала даром делать помещение, в котором находилась, светлее. Ной

прислушивался, ожидая, что она позовет его, и в то же время молясь о том, чтобы она этого не сделала. Если ей понадобится помощь, он войдет туда в ту же секунду, но сначала ему придется включить режим «доктор». Если он войдет туда как мужчина — мужчина, испытывающий влечение к женщине, он превратится настоящего подонка, забудет о ее травмах и начнет ее разглядывать, трогать и, вполне возможно, страстно целовать. Боже, как он мечтал снова ее поцеловать.

Ной услышат, как Келли залезла в ванну, и его мысли заполонили эротические фантазии о том, как она погружается в огромную джакузи, находящуюся в саду.

— Включи гидромассаж! — крикнул он через дверь. — Это поможет облегчить боль. — Теперь он рисовал ее себе с распущенными волосами, распространившимися по воде вокруг ее тела. Она лежит, запрокинув голову назад, в то время как тысячи воздушных пузырьков выныривают на поверхность.

Его телефон завибрировал в кармане, но, увидев, что звонит его риелтор, он нажал на кнопку сброса, не желая слушать об очередном пустяковом предложении по поводу продажи его дома. Два предыдущих были смехотворны, ведь он не пытался просто избавиться от дома или продавать его себе в убыток. Малинда выбрала этот особняк в Беверли-Хиллз, когда они решили жить вместе. Дом Ноя находился на другом конце города, а этот был ближе к ее работе, до того, как она ушла в свой «долгосрочный отпуск». Влюбленный и наивный, Ной согласился переехать. Но он очень любил свой старый дом и поэтому не стал его продавать, а сдал в аренду. Он мог в любой момент туда переехать, но не решался попрощаться с воспоминаниями об их с Малиндой совместной жизни… Счастливыми воспоминаниями.

— Ной?

Он вздрогнул и открыл глаза:

— Да?

— Хм, трудно мыть голову одной рукой.

О господи. Ему придется вернуться туда, где она голая и мокрая. Ной сделал глубокий вдох и отбросил в сторону мысли о сексуальном теле Келли, вспомнив о том, что он врач. «Ты профессионал, черт побери, и веди себя соответствующе», — сказал он себе.

— Нужна помощь? — спросил он, стиснув зубы.

— Да, пожалуйста.

Открыв дверь, Ной вошел в наполненную паром комнату.

— Мне понадобится другое полотенце, — пояснила Келли.

Ной увидел, что она обмотала вокруг себя большое белое банное полотенце. Опустившись на колени рядом с ванной, Ной взял пузырек с шампунем, выдавил его на ладонь и намылил руки. Когда он начал пропускать пальцы сквозь длинные шелковистые пряди Келли, она застонала.

— Боже, я обожаю, когда кто-то моет мне голову, — сказала она.

Значит, так делали ее бывшие мужчины? Если бы она принадлежала ему и подобным образом реагировала бы на его действия, он, черт возьми, мыл бы ей волосы каждый день.

— Честно говоря, две недели назад в парикмахерской я дала на чай больше, чем обычно, парню, который моет волосы, чтобы он подольше массировал мне голову.

Ной почувствовал себя полным идиотом. Хотя он был даже рад тому, что Келли рассказывала о салоне красоты, а не о прелюдиях с другими мужчинами.

— Подожди, я возьму что-нибудь, чтобы ополоснуть их. — Ной поднялся на ноги и стряхнул пену с рук.

Под раковиной он нашел маленький пластиковый кувшин. Через некоторое время он запустил руку в ее волосы, чтобы проверить, осталась ли в них пена, но, несмотря на то что пены давно уже не было, он продолжал лить воду и гладить длинные темно-рыжие пряди.