Голливудская трилогия в одном томе
Шрифт:
– Спорим, что его похоронили прямо в рояле, – сказал Крамли.
Мы взяли одну из Книг мертвых – записную книжку с телефонами дружков Раттиган, по большей части почивших в бозе, – и начали все по новой. Чем больше мы ее листали, тем сильнее ощущали бренность нашего существования.
На тридцатой странице добрались до буквы «Р».
Там все было по-прежнему: «мертвый» номер Раттигана и рядом могильный крестик, нарисованный красными чернилами.
– Чертовщина. Давай еще раз посмотрим Калифию.
Мы отмотали книжку назад – царица была на месте, два раза подчеркнутая и с крестом.
– И это значит, что…
– Что кто-то, заполучив записную книжку Констанции, пометил все эти имена красным и пририсовал
– Или он рассчитал, что Констанция увидит эти кровавые кресты еще до убийств, поднимет панику в ту же ночь и непреднамеренно укокошит всех своими воплями. Давай проверим всех остальных помеченных. Проверь собор Святой Вивианы.
Крамли пролистал и сказал на выдохе:
– Крест!
– Но отец Раттиган жив! – сказал я. – Черт его подери!
Утопая в песке, я доплелся до телефона возле бассейна и набрал собор Святой Вивианы.
– Кто это? – рявкнул голос на другом конце провода.
– О, отец Раттиган! Это вы… Спасибо Господу!
– За что спасибо?
– Это друг Констанции. Ненормальный, помните?
– Какого черта! – заорал священник.
– Не принимайте сегодня больше исповедей!
– Это что – приказ?
– Святой отец, вы живы! В смысле, я говорю, как бы нам вас обезопасить, или…
– Нет уж, спасибо! – в том же тоне продолжал он. – Отправляйтесь в ту церковь, к язычникам! К Джеку и к его бобовому стеблю!
Трубка щелкнула и отключилась.
Мы с Крамли посмотрели друг на друга.
– А поищи-ка Граумана, – сказал я.
Крамли поискал.
– На «К»… Китайский театр… Грауман… И красным обведен, и крест есть. Правда, он уже давно умер.
– Да, но зато там погребена Констанция – вернее, ее часть. Впечатана в бетон. Я тебе покажу. К тому же это наш последний шанс посмотреть Джека и его бобовый стебель.
– Если очень постараться, можно подгадать время и приехать к самому концу фильма, – сказал Крамли.
Глава 19
Подгадывать ничего не пришлось.
Когда Крамли высадил меня у входа в так называемую другую церковь – в этот великий храм, сотканный из целлулоидной пленки, шума, веселья, романтики и слез… на красной китайской двери обнаружилась табличка «ЗАКРЫТО НА РЕКОНСТРУКЦИЮ». Рядом крутились несколько разнорабочих. На площади перед входом гуляли люди – примеряли свои подошвы к отпечаткам следов.
Крамли высадил меня, а сам куда-то смылся.
Я окинул взглядом ярко освещенный высокий фасад, стилизованный под китайскую пагоду. Китайского в нем было процентов десять, не больше, а остальные девяносто – сам Грауман. Коротышка Сид [312] .
Этот мальчик-с-пальчик, восьмой гном и манчкин [313] кинематографа в одном лице… Метр с кепкой, непрерывно извергающий из себя километры кинопленки и фонограмм – то Кинга-Конга, визжащего на здании Эмпайр-стейт, то Колмана в стране Шангри-Ла [314] … Чертов пигмей, который дружил с Гретой Гарбо [315] , Марлен Дитрих и Одри Хэпберн, одевал Чарли Чаплина и играл в гольф с Лорелом и Харди [316] …
312
Прозвище Сида Граумана (1879–1950) – американского шоумена, создавшего одну из самых узнаваемых и посещаемых достопримечательностей Южной Калифорнии – оригинальный кинотеатр в восточном
313
Манчкин – в русском переводе «жевун» – маленький человечек из знаменитой книги Лаймена Фрэнка Баума «Волшебник страны Оз».
314
Имеется в виду фильм 1937 года «Потерянный горизонт», экранизация романа Джеймса Хилтона, с Рональдом Колманом в главной роли.
315
Грета Гарбо (1905–1990) – знаменитая голливудская звезда шведского происхождения 1920—1930-х годов, снималась в фильмах «Плоть и дьявол», «Анна Каренина», «Дама с камелиями» и др.
316
Стэн Лорел и Оливер Харди – знаменитый американский кинодуэт, созданный в 1927 году, одна из наиболее популярных комедийных пар в истории кино.
Хранитель пламени [317] , коллекционер тысяч единиц чужого прошлого, сумасшедший бетонщик, увековечивший оттиски звездных туфель и башмаков, король тротуарных автографов…
Я стоял прямо на вулканической породе – подо мной были следы призраков, оставивших потомкам свой размер обуви.
Целое поле, по которому тут и там бродили стайки туристов, со смехом примеряя свои ступни к бетонным отпечаткам.
«Действительно, чем не церковь», – подумал я. И прихожан здесь побольше, чем у Святой Вивианы.
317
Аллюзия на кинодраму «Хранитель пламени» 1942 года, снятую знаменитым голливудским режиссером Джорджем Кьюкором (1899–1983).
– Раттиган… – шепнул я себе под нос. – Ты здесь?
Глава 20
Я слышал, что у Констанции Раттиган – самая миниатюрная ступня во всем Голливуде, а может, и во всем мире. Она всегда заказывала обувь в Риме, и ей два раза в год присылали ее авиапочтой – за это время старая как раз успевала раствориться от шампанского, пролитого особо страстными поклонниками. Маленькие ножки, изящные пальчики, кукольные туфельки…
Два крохотных следа, оставленные ею в бетоне у Граумана вечером 22 августа 1929 года, – лучшее тому доказательство. Обычно девушки, которые пытаются приложить свои туфли к этим отпечаткам, сразу начинают чувствовать себя великаншами – и в ужасе отходят подальше…
Надо сказать, довольно странное ощущение – оказаться вечером в одиночестве на площади у Граумана, – единственном месте во всем давно почившем, но так и не похороненном Голливуде, где потребители грез могут… сдать товар обратно.
Толпа заметно поредела. Наконец, метрах в семи от себя я разглядел отпечатки Раттиган. И похолодел.
Потому что как раз в этот момент какой-то лилипут в черном плаще и надвинутой по самые брови шляпе подошел и… засунул в них свои ботинки.
– Боже всемогущий, – вслух проговорил я. – Они влезли!
Лилипут стоял и тупо смотрел на свои лилипутские туфли. Пожалуй, это был первый случай за сорок лет, когда в следы Раттиган кому-то удалось поместиться.
– Констанция? – почти шепотом позвал я.
Плечи лилипута вздрогнули.
– Я рядом с тобой, – шепнул я, и это было похоже на рефрен из какой-то песни.
– Ты – один из них? – произнес голос из-под широкополой шляпы.
– Один из кого? – спросил я.
– Ты – смерть, которая меня преследует?
– Вообще-то, я – друг, который пытается тебе хоть как-то помочь.