Голод. Дилогия
Шрифт:
За половину дня, прошедшую с того момента, как под первыми лучами Аилле померкло голубое свечение руин, Зиди пришлось останавливаться четырежды. Всякий раз Рич открывала глаза, в которых словно не было и тени слабости, и кивком давала понять, чтобы Зиди поставил ее на ноги.
Первым препятствием оказались два мурра. Эти твари были знакомы баль по диким лесам, но Суйка что-то сотворила с не слишком опасной нечистью. Короткие передние лапки, которые у мелкого, не более локтя, лесного кровососа не достигали и длины ладони, у этих созданий отличались от рук крепкого
– Нет, – прошептала Рич. – Мы должны оставить их за спиной живыми. Не забывай, что стражники Скира так легко от нас не отстанут. Подожди. Мурры затаились, они не видят нас, но слышат. Эти твари преследуют жертву по слуху. Смотри.
Девчонка наклонилась, подняла камень и бросила его в сторону. Сил у Рич совсем не было. Камень отлетел на десяток шагов и замер. Мурры лишь на мгновение подняли над развалинами безглазые морды, но точно повернулись в сторону звука.
– Тебе придется поколдовать, – прошептала Рич.
– Мне? – удивился Зиди и оглянулся.
Ни одного деревца не торчало среди склепов и надгробных плит. Даже мерзлого пучка травы не выбивалось среди булыжников мостовой. Как может колдовать сын баль, не чувствуя бегущего древесного сока? Разве присказки действуют на мурров? Ведь не собаки же это, в конце концов?
– Подожди. – Рич опустилась на колени. – Вот, возьми эту пыль. Не сомневайся, я помогу тебе. Мне нужна только твоя сила. У меня сейчас ее нет совсем.
Она сгребла в пригоршню холодную, смешанную с иголками инея пыль, высыпала ее в ладонь Зиди, заставила его сжать пальцы.
– Держи. Крепко. Изо всех сил. Не думай ни о чем, только сжимай. Так, словно хочешь выдавить из нее сок.
«Какой может быть сок в пыли?» – подумал Зиди, но стиснул кулак. Слабость пронзила предплечье, но баль сжал зубы, положил на запястье вторую руку, уперся скулой в костяшки пальцев и сдавил комок грязи что было силы.
– Так, так… – шептала Рич, поглаживая тонкими ладонями кулак Зиди, словно это был маленький и нежный зверек. – Сильнее, баль, сильнее! Добавь ненависти. Зажмурься, отдай кулаку все! Ты сможешь, это легко… Это фокус для молодых магов, для неучей. Простенький фокус, но действенный…
Она продолжала шептать и уговаривать Зиди, словно он отказывался сжимать кулак, а он отыскивал в себе новые и новые жилки и натягивал и их, чтобы еще сильнее стискивать пальцы, чтобы не прекращалось прикосновение ее рук.
– Замри, – донесся шепот.
Зиди открыл глаза. Рич держала его кулак в ладонях, тяжело дышала, выпуская облачка морозного пара, встряхивала головой, потому что пот со лба заливал ей глаза.
– Медленно разжимай пальцы.
Баль почувствовал тепло внутри кулака и стал ослаблять хватку, удивляясь непонятному давлению и даже вздрагиванию в руке.
– Змея мне за шиворот! – восхищенно выдохнул Зиди. – Кто это?
На широкой
– Это пылевая обманка, – прошептала Рич. – Шагов на сто ее хватит, а нам больше и не надо. Смотри.
Девчонка осторожно взяла зверька пальцами за бока, наклонилась, поставила его на камни и подтолкнула, сказав негромко:
– Шаги наши забери, дочь дороги. На сколько сил твоих хватит, шаги наши забери.
Зверек выгнул спину и беззвучно помчался по могильной улице туда, откуда только что пришли Зиди и Рич. Вот он проскакал полсотни шагов, вот еще десятка три, пока вдруг не рассыпался пылью и не исчез, словно и не было смешного создания с влажными бусинками глаз.
– И что? – недоуменно спросил Зиди.
– Пошли. – Рич потянула его за руку.
Баль сделал шаг, другой и недоуменно оглянулся. Хруст песка раздавался за спиной и отдалялся туда же, куда ускакала обманка.
– Пошли, – недовольно прошипела Рич и показала на высунувшиеся из развалин морды. – Пошли, они далеко от своего логова днем не уходят!
Мурры помчались вслед за отдаляющимся звуком почти сразу. Скользнули мерзкими извивающимися телами мимо неслышимых жертв, докатились до точки, где рассыпалась обманка, и снова сплелись в ужасный клубок. А Зиди подхватил Рич на руки и пошел дальше. Через полсотни шагов, не открывая глаз, она прошептала:
– Справа наш ночной гость. Не смотри на него в упор, заморочит голову. Днем он не опасен, если не смотреть. Иди прямо и смотри прямо, до серой пирамиды по левую руку, кроме гнилуха, ничего нет.
Зиди втянул в себя уже знакомый омерзительный запах и, поймав взглядом серую пирамиду, пошел прямо вперед, лишь боковым зрением угадывая бесформенную массу, растекшуюся на ступенях разрушенного склепа.
– Откуда берется тут вся эта мерзость? – спросил он, когда гнилух остался за спиной.
– Не знаю, – ответила Рич и дернула его за рукав: – Стой!
Зиди замер. Ничто не предвещало беды. Склепы тянулись безжизненными рядами. Сырой ветер дул в лицо. Даже трупный запах ослаб.
– Отпусти меня, – попросила девушка. Выскользнула, точнее выпала из рук, приникла к камням – почти легла на мостовую, прошептала негромко:
– Не вижу ничего. Глаза слезятся. Ты посмотри. Зиди опустился на камни рядом, вновь успел удивиться отсутствию боли в колене, посмотрел вперед. Ветер дул в лицо, мерзлые песчинки секли по щекам, но ничего особенного баль не увидел.
– Что там? – обессиленно спросила Рич.
– Ничего. – Зиди почесал затылок. – Обычная дорога. Ветер. Плывет все, песчинки в глаза секут.
– Плывет? – переспросила колдунья. – Посмотри еще раз! Плывет ли?
Зиди вновь наклонился и вдруг понял: воздух над дорогой действительно плыл, рассеивая камни, ступени, основания склепов! Плыл, словно Аилле жарил как в середине лета, и камни нагрелись так, что пройти по ним босым означало обжечь ноги! Но теперь, когда камень холоден как лед?