Голод. Последний вампир

Стрибер Уитли

— Мы попали в беду, дитя мое.

— Знаю, о Господи, знаю.

Так они и ехали молча, под плач Сары, всю длинную дорогу домой по запруженному машинами шоссе.

 12

Кислый леденец

Пол Уорд почему-то не мог отвести взгляд от своего начальника Джастина Тэрка, который вертел в руках трубку. В здании курить запрещалось, но Тэрк в конце концов не выдержал и нервно щелкнул зажигалкой, затем произнес:

— Чтобы иметь право пользоваться особым воздушным транспортом, тебе еще служить и служить.

— Ты

это о чем, черт возьми?

— На самолете генерала Хэма Ратлинга ты вылетел из Бангкока в Париж, якобы в погоню за кем-то. Мы получили счет на сорок восемь тысяч долларов от ВВС, а с ним — письмо от секретаря Лайзеринга. Прямо скажем, составлено не в самых любезных выражениях. Генерал, его жена и дети в конце концов довольствовались первым классом Тайской авиалинии, и за тот рейс тоже пришел счет.

— Я преследовал по горячим следам, Джастин, пойми.

— По горячим следам. — Он вытащил из ящика Стола желтый блокнот. — Итак, что прикажешь написать в отчете? Подскажи, приятель.

— Агенты были вынуждены начать погоню по горячим следам, преследуя женщину-вампира... Джастин прервал его жестом.

— Так не пойдет.

— Террористку.

— Отчет о контакте с террористом следует составлять по установленной форме... как ее там... Кэнди!

Вошла его помощница, Кэнди Террелл.

— Мне нужна форма УКТ, — распорядился Тэрк.

— А это что такое?

— Установление контакта с террористом. Любой оперативник, посчитавший, что он столкнулся с террористом, будь-то известным или неизвестным, обязан заполнить такую форму и подшить ее в дело в течение шести часов. В твоем случае прошло уже несколько дней. Но другого мы от нашего мальчика и не ожидали.

Кэнди вышла из кабинета.

— К вопросу о самолете мы вернемся позже. Мне сообщили, что ты ранен.

— Все зажило.

— За два дня? В полицейском отчете говорится, будто ты получил ножевое ранение в левое плечо, и тебе наложили восемнадцать швов. Почему у тебя рука не на перевязи?

— На мне все заживает как на собаке. Джастин прокашлялся и зашелестел бумагами на столе.

— Теперь о погибшем агенте. Его тело погрузили в тот же транспорт, которым ты летел?

— Французы отправили его специальным рейсом в Рамстейн. Завтра его должны доставить в Санта-Клару, прямо родственникам.

— Ты написал письмо?

Пол ничего не писал. Он не мог это сделать, о чем Джастин отлично знал.

— Оно должно быть послано от имени командования.

Когда в ходе секретных операций агенты погибали или получали ранения, то с их родственниками связывались из главного офиса.

— Напиши сам. А начальство отправит.

— Ладно.

— Я хочу, чтоб ты прочувствовал это.

Пол с шумом втянул воздух.

— Мне тоже досталось, — сказал он. — Нам всем пришлось чертовски трудно. Чудовищно трудно.

— Почему бы не остаться в стороне? Все-таки вы были не на своей территории, там действовали французы.

— Нет, не могли. — Что еще он мог сказать? Штабные крысы не понимают проблем оперативников, никогда не понимали и, разумеется, не поймут.

Тэрк не сводил с него внимательного взгляда. Пол

догадался, что упрек прозвучал неспроста. Скорее всего, его пытаются раздразнить, желая, чтобы он сорвался. Это означало только одно: здесь сейчас не беседовали. И не отчитывались об операции. Здесь проводили допрос, следовательно, у него неприятности. Вопрос в том, какого рода неприятности?

— Ну что, Пол?

— Джастин, я не знаю, что сказать. Мне не нравится твой намек. Что значит, черт возьми, «чтобы ты сам прочувствовал»?

— Ты теряешь агентов!

— Я сражаюсь на войне!

— А вот у нас возникли сомнения насчет твоей войны.

— Белый дом досаждает директору, а за все отдуваешься ты. Так?

Джастин промолчал, подтверждая точность диагноза, поставленного Полом.

— Скажи, что им не нужно ничего знать. Как в деле с инопланетянами.

— Сравнил тоже! У нас нет никакой директивы, требующей сохранять все дело в тайне, Пол. Все, что у нас есть, это ты.

— А как вообще в Белом доме о чем-то пронюхали?

— Французы разработали программу, немцы... Насколько я знаю, _все_позаботились о программах. И этот секрет в любую секунду выплывет наружу. Вот в Белом доме и боятся, когда настанет время созывать пресс-конференцию, им придется как-то объяснить, что за сражения ты устраиваешь.

— Я выполнил свою работу, французы, соответственно, свою. И остальные, надо полагать, тоже. Действовали мы эффективно. Конец истории.

— Да, но у французов потери личного состава достигают семидесяти процентов. За два года ты потерял четырех человек из двенадцати. Это, конечно, очень эффективно, но не то, что нам нужно, крошка Пол.

— Потери несут обе стороны. Когда я был там, французы на моих глазах уничтожили десятки вампиров.

— Мы предпочитаем называть их «особями с другой кровью» — ОДК.

Полу это не понравилось.

— Кто так решил?

— Департамент по правам человека — Джастин снова зашелестел бумагами. — Я отпечатал для тебя их меморандум.

— А я и не знал, что у нас есть такой.

— Он находится в ведении Управления. И на него распространяется ПД 1482.

Президентская директива 1482 устанавливала процессуальные нормы для проведения секретных операций. Так как Пол не имел дела с людьми, то, естественно, предполагал, что это не имеет отношения к его работе.

Тэрк протянул ему документ.

— Нам приказано использовать эти руководящие указания в качестве основы для выработки политики.

Пол взял в руки листок бумаги.

— Кто это написал?

Джастин уклонился от ответа.

— Читай.

"Мы должны установить, являются ли так называемые вампиры человеческими существами. Для установления этого факта следует ответить на ряд вопросов. Есть ли у них язык? Планируют ли они свои действия? Испытывают ли они чувства? Обладают ли они интеллектом, достаточным для выполнения действий? Если ответы на все эти вопросы или на большинство из них положительны, тогда следует признать, что они являются людьми или человекоподобными созданиями, и таким образом находятся под защитой закона.