Голод. Последний вампир
Шрифт:
— Чьи это шмотки?
— Одного нашего приятеля. Послушайте, у меня есть идея. Музыку теперь включат только после ужина. Не хотите пока осмотреть весь клуб?
И эта красотка будет его гидом?
— Как не хотеть? Конечно, хочу.
Девушка вышла из комнаты, пройдя сквозь стену. Он последовал за ней, приготовившись к оглушительному реву музыки. Но его встретила тишина. Они вообще оказались не в комнате. Это был японский сад, устроенный за пределами дома — по крайней мере, создавалась иллюзия открытого пространства. Бархатное небо, сплошь усеянное звездами, желтый серп луны, склонившийся
Пол учуял опиум... настоящий, хороший опиум Он уже и так был порядком под кайфом, нанюхавшись дыма, а может быть, наглотавшись какой-то дряни, подсыпанной в еду или напитки, поданные ему, наверное, миллион лет тому назад. Уорд был истинным любителем опиума, и воспоминания мгновенно унесли его к далеким тихим дням, проведенным в камбоджийских джунглях, к тем волшебным часам, когда они были более или менее в безопасности и могли предаваться подобным удовольствиям.
Нет, разумеется, это не был сад на открытом воздухе — они находились под стеклянным «небом» в самом центре Манхэттена. Лео тем временем вела его к краю сада.
— Эй, погоди секунду. Мне бы тоже не помешала трубочка.
— Если останешься здесь, то придется заплатить тысячу долларов за час.
Да, в таком сволочном месте за одну ночь можно просадить тысяч десять.
— Тогда лучше продолжим экскурсию.— Следующий зал довольно необычен. Но прошу вас не забывать: наше кредо — никаких ограничений.
— Звучит забавно. — Пол последовал за ней через еще один занавес в фойе, сплошь увешанное зеркалами. Оттуда начинался тоннель. — Это что такое?
— Обыкновенная лестница, просто выглядит как тоннель. Здесь за каждым занавесом имеется лестница.
Нелегко ему было шагнуть в то, что выглядело в точности как один из парижских тоннелей, но Уорд не отставал от своего гида. Он действительно оказался на тускло освещенной лампами лестнице, что вела к массивной железной двери.
— А что там?
— Мы называем это Госдепартаментом, — ответила девушка со смешком. — Там всегда полно политиков.
Она открыла дверь. Первое, что Уорд увидел, — красный зад. Лео вошла в комнату и, проходя мимо, шлепнула по ягодицам.
— Благодарю вас, — раздался мужской голос.
Уорд тоже вошел и поинтересовался:
— Мне можно? Или мужчине не стоит это делать?
— Ему все равно.
Пол размахнулся и отвесил парню сполна.
— Благодарю вас, сэр!
Уорд наклонился вниз, пытаясь разглядеть лицо бедолаги, связанного по рукам и ногам.
— Нет, милый, мы не любопытны. Но Уорд уже успел увидеть что хотел.
— Хм, они что, все из Вашингтона?
— Вашингтона, Кремля, Даунинг-стрит, Ватикана — назови что хочешь.
Любители кнута не все были мужского пола. Уорд увидел голую женщину, подвешенную к потолку,
— Ух! — не удержался Пол от возгласа, но Лео шла не останавливаясь.
Они миновали еще одну женщину, связанную очень живописно: она напоминала нечто вроде шара.
— Бог мой, это кто такая?
— Одна шишка в издательском бизнесе. Там был еще парень, привязанный к шесту, двое молодцев стегали его толстыми черными тростями.
— Тоже издатели?
— Зад сенатора обхаживают два конгрессмена. Позже настанет их черед занять место у шеста.
— А кто-нибудь из президентов у вас здесь побывал?
— Из какой страны?
— США.
— Который?
— Что ж, она ответила на вопрос.
— А сколько стоит пребывание в этой комнате?
— Сущие пустяки. Если хочешь остаться здесь, то я сама отхожу тебя за милую душу.
— И не мечтай, сладкая моя. Я торчу от другого.
Леонора пожала плечами.
— Ты бы удивился, как это здорово, когда тебя как следует отстегают. Твое эго просто взрывается внутри. Это происходит в каждой комнате, но по-разному.
— А как же японский сад?
— Словишь правильный кайф и окажешься чуть ли не в раю.
— Кайф он и есть кайф.
— У нас работает дипломированный медик, он не только раздает наркоту. Все наши клиенты обследовались у него, и ему точно известно, от чего они балдеют больше. Он проводит исследования крови, делает назначения, что-то меняет, и все в течение вечера. Клиенты ловят такой кайф, что забывают свои имена.
— А затем музыка вообще уносит тебя к черту на рога.
— Нет, мистер, здесь мы приближаемся к Богу. Это место святое.
Уорд никогда не предполагал, что ему придется услышать, как «ад» назовут «святым местом».
— А мы можем еще куда-нибудь пойти? Эта часть клуба была не для него. Ему хотелось затянуться опиумом или на худой конец выпить.
Они поднялись на лифте, таком тесном, что стоять в нем пришлось вплотную друг к другу. Когда двери открылись, Пол окончательно пришел в себя потому что оказался в бальном зале, заставленном красивыми кроватями, на которых пары занимались любовью.
Двое певцов, прелестная высокая девушка и юноша, еще выше ее, пели на два голоса с таким чувством и нежностью, что могли сойти за святых. Уорд узнал старую колыбельную «Всю ночь напролет».
Торжественная обстановка зала никак не вязалась с тем, что походило на оргию в самом разгаре. Уорд был неглупым человеком и сразу понял, чего хотели добиться устроители подобных развлечений. В этом зале, например, секс отделялся от греха, так как не было необходимости прятаться.
Время от времени он забредал в Пномпене или Вьентьяне в какую-нибудь дыру, где было полно таких же, как он, ребят, веселье тогда обычно заканчивалось чем-то вроде оргии. Веселились бурно, но по-скотски, и после его не оставляло чувство брезгливости. Здесь же отсутствие стыда приносило с собой ощущение чистоты. Тридцать или сорок человек наслаждались друг другом всеми возможными интимными способами, творя все, что только можно себе вообразить. Их лица светились от желания, тела покрывала испарина. Может, в этом и есть какая-то святость?