Голодные Игры: больше, чем жизнь...

Alenochka48

– Ты встретила оригинал? Он совершенно не похож на папу, да?
– я произнесла это с небольшой ухмылкой. Кто я такая, чтобы запрещать маме строить свою жизнь с чистого листа? Она много пережила, наверно, даже больше, чем я, в некотором роде. Так почему я не могу позволить ей быть любимой и любить?

– Китнисс, я сама не понимаю, как так вышло. Мы просто столкнулись в приемной больницы, а потом как-то закрутилось, завертелось, и я… Я поступила ужасно по отношению к тебе. Мне нужно было раньше тебя найти и все сообщить. Прости, -мама всхлипнула. От этого сердце сжалось. Ну что я такая за дочь? Вроде ничего плохого не сказала, но было ощущение, что я обидела мать. Как я могу ее осуждать? Она и правда не обращала внимание на мужчин, после смерти

отца, так почему она должна нести этот крест до конца жизни? Поворачиваюсь и крепко прижимаюсь к ней. Мама обвивает своими руками мою шею и плачет в плечо. У меня у самой на глаза навернулись слезы:

– Мам, не надо, прошу тебя. Если ты счастлива с этим человеком, если он делает тебя счастливой, то не кори себя. В любом случае, я одобряю твой выбор. Ты заслужила простого человеческого счастья, слышишь?
– женщина несколько раз кивнула, а потом уже и я не смогла сдержать слезинок.

Мы просидели так около пяти минут, рыдая и вспоминая отца. Мать рассказала, что того мужчину зовут Джереми, и описала его внешность. Он больше был похож на отца Гейла, чем на моего. Во всяком случае, я старалась убедить маму, что совсем не против ее новых чувств. Она излила мне душу, рассказывая за чашкой чая, как они познакомились, как он ухаживал за ней, и как в итоге она поддалась его чарам. Это было очень мило, и я не могла сдержать улыбки. Впервые за столь долгие годы, мы беседуем с мамой вот так, за чашкой чая, в лесу, рыдаем и смеемся, ностальгируем и смотрим в будущее… Возможно, если бы в детстве, мама уделяла нам с Прим такое же внимание, как и сейчас мне, то история повернулась совсем в другую сторону.

Уже смеркалось, когда мы приняли решение посильнее развести костер и ложиться спать. Мне стало немного легче на душе, поговорив с мамой. Теперь я ощущаю себя настоящей дочкой, а не каким-то там отребьем. Конечно, еще много стен и преград нам придется разрушить с мамой, чтобы окончательно я смогла ей доверять, но для первого раза думаю достаточно. Я подбрасывала хворост в костер, пока мама распаковывала мешки и устраивалась поудобнее. И все вроде бы закончилось хорошо, как вдруг мама спросила:

– Ты мне так и не рассказала, что произошло с тобой?
– я замерла на месте. А что мне ей рассказать? Как посвятить в ту череду событий, что накрыла меня за последние пять лет?

– Ничего сверхъестественного, что могло бы тебя удивить. Я не вышла замуж, не родила…-мама прервала мою глупую цепочку:

– А Пит? Он… пришел в себя?
– она долго подбирала слова, чтобы не обидеть меня. Я не знала, стоит ли рассказывать ей о Райане, о моих нервных срывах, кошмарах и прочей нечисти. Я не была уверена в том, что ей это нужно знать. Холодок прошелся по спине, когда мама грустно посмотрела на меня, понимая, что я вряд ли что-то сейчас ей отвечу. Она устроилась поближе к огню, подложила руку под щеку и закрыла глаза, оставив меня в полном смятении и негодовании…

Комментарий к Часть III. Больше, чем жизнь. Глава 29.

Новая глава! Начинаем 3 часть!

Китнисс уехала в лес. Чем закончится эта поездка для нее?

Встреча с мамой и их душевные беседы. Почему Китнисс не раскрыла всю свою жизнь за эти пять лет, как сделала это миссис Эвердин?

Жду ваших мнений, отзывов и критики

========== Глава 30. ==========

Мурашки бежали по телу, а слезы жгли глаза, когда смотря на ночное и звездное небо, я ожидала услышать гимн Капитолия и фото умерших трибутов. Я чувствовала себя снова, как на Арене. Ночевка в лесу не расслабила меня, а наоборот еще сильнее заставила задуматься о будущем. Как быть дальше? Что делать с Питом? Райаном? Тейт? Я не готова была к таким резким поворотам своей жизни. Почему я не могу жить, как моя мать? Почему не могу оставить прошлое и хотя бы попытаться построить жизнь заново? Почему, лежа в спальном

мешке и считая звезды на небе, я не думаю о романтике или уюте, а вспоминаю Арену и смерть? Что мешает мне забыть те змеиные глаза? Те пытки, что пришлось мне пережить. Я должна уже придти в себя, наслаждаться новым правительством и правилам, однако все наоборот. Я закрыта и молчалива настолько, что не могу рассказать собственной матери о своих проблемах. Возможно, со мной играет наше натянутое общение, но она моя мама, по сути — самый дорогой человек из всех. Единственная душа, соединяющая меня с моим прошлым, но я отталкиваю ее, и это пугает…

Мой план по успокоению в лесу с треском провалился. Да, признаю, когда я была в квартире, мне спалось не лучше, но здесь я словно не в своей тарелке. Придется смириться с тем, что природа уже далеко не антидепрессант для меня. Конечно, отогнав все ужасные мысли на второй план я смогла немного подремать, но не отдохнуть. Проснулась я от морозного ветра, пробирающегося даже под теплый спальный мешок. Еле раскрыв глаза, замечаю, что легкий снежок припорошил землю. Становилось все холоднее и холоднее, поэтому пришлось резко вставать, чтобы не отморозить себе все органы. Костер уже давно погас, а в лесу повисла тишина. Мама собирала все принадлежности к себе в рюкзак и даже не смотрела на меня. Да, я самая ужасная дочь на свете:

– Мам?
– окликнула я ее, когда та уже собралась и наконец-то повернулась ко мне лицом. В ее серых глазах таилась тревога и беспокойство, смешанное с ужасом. Что-то не так:

– Китнисс, почему ты не рассказала мне сразу?
– ее голос дрогнул, но она старалась держать себя в руках. Я перебирала в мыслях, о чем она узнала и откуда:

– Что случилось?
– мне было безумно не комфортно. Лед, что там удалось хоть немного растопить вчера вечером, снова появился. Я чувствовала какое-то отторжение и… неприязнь. Я знаю, что это самое ужасное, что я могла сказать о своей матери, но теперь мне еще больше не хочется посвящать ее в свои проблемы:

– Почему ты не сказала мне, что знаешь Райана?
– вот этого вопроса я ждала меньше всего. Какое ей дело?

– А ты откуда его знаешь?
– почти с наездом спросила я, очищая свой спальный мешок от листвы и снега. Почему все, кроме меня, знают Кристенсена? Что это за человек такой?

– Китнисс, я задала вопрос, -ее голос стал суровым и ледяным. После смерти отца, мама никогда не позволяла себе повышать голос на меня и сестру. Ей было тогда все равно на нас:

– Я тоже, -парировала я и раздраженно посмотрела на мать. Женщина явно была недовольна моим ответом, но постаралась сделать вид, что не слышала моих слов:

– Хорошо, спрошу по-другому. Давно ты знаешь его?
– да что такое? С чего вдруг ей стали интересны парни, с которыми я общаюсь? Но я не могла больше позволить себе колкостей в ее сторону. Если хочется хорошего отношения, то не следует спорить, однако остановить меня было уже трудно:

– Мам, ты можешь нормально объяснить, в чем дело? Райан Кристенсен был членом отряда 451 во время боевых действий. Он мне три раза жизнь спасал! К чему такие наезды?
– ее серые глаза сверлили меня злостью и недоверием. Да что с этим человеком не так? Сначала Пит говорит о какой-то репутации, потом мама, оказывается, тоже его знает. Как же меня замучили эти тайны!

– Дочка, я просто хочу, чтобы ты держалась от этого парня подальше, хорошо? Я еще удивлена, почему Койн вообще допустила его к боевым действиям… Китнисс, ты последнее, что осталось у меня. Я надеюсь, ты прислушаешься к моим словам. Хотя бы раз, -она обняла меня и легонько постучала по плечу. Это еще сильнее взбудоражило мою кровь. Я отстраняюсь и смотрю прямо на нее:

– Можно говорить четко и по делу? Почему я должна прекратить общение с Райаном? Что ты знаешь о нем?
– мама несколько раз моргнула, и в ее глазах я заметила слезы. Господи! Что же это творится?