Голодные Игры: больше, чем жизнь...

Alenochka48

– Китнисс? Я могу войти?
– блондинка настроена как-то враждебно. Неужели Мелларк успел навешать ей лапши про меня? Откашливаюсь и решаюсь на ответ:

– А в чем дело? Ты, наверно, дверью ошиблась. Пит напротив живет, -девушка сузила глаза в подозрении. Я напряглась. Что еще за сцену ревности она собирается мне устроить?

– Да в том то и дело, что его дома с самого утра нет. Так можно войти?
– Тейт вытягивает шею и старается рассмотреть пространство сзади меня. Ну, раз пошла такая пляска:

– Нет, нельзя, -спокойно отвечаю я, скрещивая руки на груди. Извините, мисс Брандт, но экскурсию по моей квартире я проводить не собираюсь. Девушка нахмурилась еще сильнее и громко выдохнула:

– Китнисс, я просто хочу поговорить с тобой… Похоже,

ты не совсем поняла меня, когда еще пять лет назад я говорила, что Пит — мой!
– в ход пошла тяжелая артиллерия. Сказать, что мне смешно, ничего не сказать. Татум правда думает, что я буду выдирать волосы, но пекаря не отдам? Хах, наивная:

– Тейт, давай проясним ситуацию. Я не общалась ни с Питом, ни с тобой целых пять лет. Если бы он был нужен тебе так, как ты говоришь, то за это время вы могли бы пожениться и родить детей. Я не понимаю, почему сейчас ко мне какие-то претензии и наезды? Ты для начала спроси у своего Мелларка, когда он вернется, что сегодня утром он творил? Надеюсь, история тебе понравится. А теперь оставь меня в покое, мне нужно работать. Было приятно поболтать с тобой, -я уже собиралась уйти, как слышу себе вслед:

– Знаешь, Эвердин… Во время революции мне так хотелось, чтобы ты подохла. Я не понимала, почему весь отряд готов умереть, лишь бы такая сучка, как ты, выжила. Но я не хотела развивать скандал или как-то обижать тебя в тот момент. Но теперь… Я расскажу тебе маленькую тайну. Койн была моей крестной. Она поставила меня на место Крессиды, после того, как та умерла. И знаешь, что она мне сказала? Стереть тебя в порошок. Уничтожить, как орех. Раздавить, как блоху. Но на тот момент, я не знала, какая ты стерва, поэтому отказалась, и сейчас очень об этом жалею…-я резко затормозила. Койн была крестной Татум?! Они были заодно? В моей душе погрязли сомнения, которые я выплескиваю прямо в лицо девушке:

– Интересно, а Пит в курсе ваших коварных планов с Альмой? Ты не рассказала ему эту тайну? Или может быть ты рассекретишь ему о том, как стирала его память, относительно меня? Как настраивала его против меня, пока я отлеживалась в больнице? Или возможно строила из себя такую милую девочку, а на самом деле такая же, как и твоя крестная? Я не знаю, Татум, что ты хотела мне донести этой информацией, но учти: Пит об этом узнает рано или поздно, только тебе придется от этого, ой, как не сладко… Ах, да. Давай я тебе тоже кое-что скажу: сегодня утром, когда я вернулась домой, Мелларк набросился на меня с таким горячим поцелуем, что мы чуть не переспали прямо вот тут. Ну, вроде все. Спасибо, что зашла, -ее рот открывался и закрывался, как у рыбы. Послав ей самую коварную улыбку, на какую была способна, я захлопываю дверь у нее перед носом.

Я скатываюсь по двери вниз и держусь за голову. Как такое возможно? Тейт, та девушка, с которой мы были плечом к плечу во время революции, оказалась на вражеской стороне. Как я этого раньше не поняла? Почему не замечала? Только сейчас, проводя параллели, я понимаю, что они похожи. Те же выраженные скулы, лисий прищур и противная натура. Господи! Какая же я была дура! Первой, кого надо было убить той единственной стрелой, оказалась Татум Брандт! Думала ли я, что эта девушка станет той, кого я буду ненавидеть больше Пита? Безусловно, нет. У меня в голове промелькнула мысль, что Койн и не собиралась стирать память Мелларку. Это все сделала Тейт! Она добилась того, чего хотела больше всего. Дрянь! Вскакиваю с пола и стремительным шагом иду к себе в комнату. Эмоции хлещут через край. Как она могла заявиться ко мне и еще высказывать и угрожать? Я была в полнейшем шоке. Нарезая круги по комнате, я старалась понять, что меня так взбесило. То, что Тейт замешана во всех моих проблемах с Питом, или то, что сейчас я бессильна перед всей этой ситуацией. Я так запуталась. Выглядываю в окно, стараясь успокоиться. Сегодня слишком насыщенный день…

Время близилось уже к ночи. Я старалась отвлечься от взвинчатого эмоционального состояния, просматривая объявления по приему на работу. Конечно, сейчас меня меньше всего волнует, где работать, но это единственный способ, который я придумала за весь день, не считая генеральной уборки,

стирки, глажки и вечерней пробежки. За все эти пять лет я никогда этого не делала. Кстати, бег помог мне немного придти в себя. Я стала спокойней смотреть на ситуацию с родством Альмы и Тейт, а также действия и эмоции от поцелуя Пита начали затухать. Все равно этого больше не будет, так зачем постоянно накручивать себя этим? Меня тянуло ко сну, когда я услышала какие-то крики на лестничной клетке. Мне не стоило никакого труда понять, что что-то творится в квартире Пита. Осторожно встаю под этой злосчастной дверью и прислушиваюсь. Звуки битого стекла, посуды, а затем громкий вскрик. Мурашки побежали по телу, когда я представила, что поранился Пит. Мне было хорошо известно, что Татум приходит к нему иногда на ночь, и если сопоставить ее визит ко мне, то скорее всего пекарь не просто так расходует запас гжели. Любопытство распирало меня изо всех щелей. Я напустила на лицо грозный вид, вышла из квартиры и постучала в соседнюю. «Пожалуюсь на шум, а сама узнаю, что произошло»-подумала я тогда. И если честно, лучше б сидела дома. Мне никто не открывал, поэтому, я додумалась распахнуть дверь сама. На удивление, она оказалась открыта. И, Божечки, что я услышала из уст Татум:

– Пит, послушай! Я правда ничего об этом не знаю. Я сегодня зашла к Китнисс за солью, а она там с Райаном развлекается. Я не думала, что это тебя так взбесит. По-моему, тебе должно быть абсолютно все равно!
– возмущалась блондинка, тряся своей длинной шевелюрой. Что?! Меня переполняли гнев и злость к этой девушке. Зачем она это говорит?! Сердце пропускало удары, когда я заметила взгляд Мелларка. Мамочки! Хищник вышел на охоту. Его взлохмаченные волосы, напряженные мышцы рук, а пальцы настолько сильно сжаты в кулаки, что казалось еще чуть-чуть, и они просто отвалятся. Неужели он ревнует меня к Райану? Но с чего вдруг? Почему его так раздражает этот парень?

– Татум, уйди отсюда! Не тебе решать, что меня взбесит, а что нет! И не смей ничего говорить мне про Китнисс в этом ключе, поняла?! Проваливай!
– я нервно сглотнула. Да что же это такое?! Мне следует вмешаться! Хотя как это будет выглядеть? «Извините, я подслушала этот бред и хочу подать апелляцию за клевету»? Боже, что я несу? Но Татум не спешила повернуться в мою сторону и уйти. Она опустила голову и очень тихо прошептала, что я еле расслышала:

– Я просто хотела… Я знаю, что у тебя много воспоминаний, связанных с Эвердин, поэтому я хочу, чтобы ты понял: она не любит тебя и никогда не любила. Все, что ты видел на записи Игр, все это было ложью. На публику, понимаешь? Ради того, чтобы выжить. А я по-настоящему тебя люблю. Ты даже не представляешь, что я к тебе чувствую. И мне больно оттого, что перед моим носом ты захлопываешь дверь, а на Китнисс с поцелуями бросаешься! Почему ты веришь ей? Она — подобие Сноу, манипулирует тобой, играет, как пешкой, а потом, когда ты ей надоешь, она выбросит тебя и уйдет к Райану, что сегодня она уже сделала. Ты бы видел ее довольное лицо, когда этот блондин целовал ее в шею… Пит, я не хочу видеть тебя таким. Я могу сделать тебя счастливым, только позволь…-прикладываю руку ко рту, чтобы не заорать от отчаяния. Как она может такое говорить? Слезы самовольно потекли из глаз, когда я увидела, что Татум прижимается к нему и осторожно целует…

Волна боли и желчи накрывает меня. Он поверил ей! Он правда поверил ей! Она сделала щенячьи глазки, святой ангел, а я теперь в глазах Мелларка сущий дьявол! Как такое возможно? Он пересматривал записи Игр, он видел ту сцену на пляжу, когда жемчужина оказалась у меня в руке, он видел наши поцелуи… Ну неужели он ничего не вспомнил? Неужели даже не екнуло внутри?! Господи, я просто не верю в то, что вижу. Пит прижимает к себе Тейт и теперь неловкое касание губ превращается в более синхронное и возбуждающее движение тел. Они падают на диван, и больше я ничего не вижу. Тихо закрываю дверь и даю волю слезам. За что? Почему я не осталась дома? Зачем вышла сюда? Зачем все это услышала и увидела?! Не знаю, сколько времени я простояла у закрытой двери, опершись лбом на холодную стену, но в мой помутившейся разум долетели восторженные стоны Пита и Тейт, разрушая меня изнутри…