Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница
Шрифт:
Пока я натираю Пита лекарственной мазью, Финник проворно чистит богатый улов от панцирей. Мы садимся в кружок и угощаемся нежным мясом вприкуску с солоноватым хлебом Четвертого дистрикта.
Вид у нас жуткий – кажется, из-за мази стали отваливаться струпья, но я очень рада этому чудодейственному средству. Оно не только спасет нас от самой жестокой чесотки в жизни, но и послужит защитой от раскаленного солнца, сияющего на розовом небосклоне. Кстати, судя по его положению, сейчас около десяти часов утра, и мы провели на арене примерно день. Одиннадцать человек уже мертвы.
Я-то надеялась на покровительство джунглей, а они обернулись роковой западней. Настанет время, когда нам придется вернуться в чащу, чтобы поохотиться или стать чьими-то жертвами, но прямо сейчас мне хочется одного – оставаться как можно дольше на нашем пляже. Да пока и не слышно других предложений. А между тем джунгли словно замерли – мерцают на солнце зеленой листвой, мирно стрекочут голосами тысяч насекомых и не спешат нас пугать… И тут в отдалении раздается пронзительный крик. Заросли напротив нас начинают странно качаться. Над гребнем холма поднимается гигантская волна. Захлестнув вершины деревьев, она с ревом несется вниз по склону и с такой силой обрушивается в море вокруг Рога изобилия, что вода пузырится у наших колен и смывает пожитки. Мы втроем ухитряемся спасти почти все, кроме разъеденных кислотой комбинезонов, от которых и так уже никакого прока.
Где-то грохочет пушка. Там, откуда пришла волна, появляется планолет и забирает очередное тело. «Двенадцать», – думаю я.
Поглотив чудовищный вал, круг воды постепенно успокаивается. Мы снова раскладываем вещи на мокром песке и собираемся сесть, когда я замечаю их. В трех «спицах» от нас из джунглей на пляж выходит странная троица.
– Вон там, – шепчу я, кивая в нужную сторону.
Пит и Одэйр следят за моим взглядом, и мы, не сговариваясь, прячемся под сенью пышных зарослей.
Все трое находятся в ужасном состоянии, это видно сразу. Один из них почти тащит другого, а третий бродит неровными кругами, точно лунатик. Кожа у всех густого кирпично-красного цвета; их словно макали в краску, а потом как следует просушили.
– Кто это? – спрашивает Пит. – Может, переродки?
Я прицеливаюсь из лука, готовясь при необходимости выстрелить. Но пока ничего особенного не происходит. Тот, кто и так еле шел, обессиленно падает на песок. Его помощник, досадливо топнув ногой, толкает на пляж и третьего, что ходил кругами.
У Финника светлеет лицо.
– Джоанна! – кричит он и бросается навстречу троим краснокожим.
– Финник! – Это и вправду голос Джоанны.
Мы с Питом переглядываемся.
– Что теперь?
– Мы же не бросим товарища, – отвечает он.
– Куда уж нам. Ладно, пошли, – ворчу я, хотя, честно сказать, если бы у меня и был список возможных союзников, Джоанны Мэйсон там все равно бы не оказалось.
Однако мы бредем по пляжу, чтобы присоединиться к «веселой» компании. Рассмотрев спутников Джоанны, я чувствую, что окончательно сбита с толку. На песок повалился не кто иной, как Бити, а Вайресс описывает замысловатые петли, чтобы
– Ого, посмотри-ка, кто с ней.
– Долбанутый и Тронутая? – Пит озадачен не меньше моего. – Хотел бы я знать, как так получилось.
Подходим ближе. Джоанна быстро тараторит, показывая на джунгли.
– Мы-то думали, дождь, понимаешь? Из-за молнии, а пить хотелось ужасно. А когда начали спускаться, оказалось – кровь. Густая, горячая. Глаза ничего не видят, рот не откроешь – тут же полный и наберется. Шатались-шатались вокруг, хотели выбраться, а потом Чума наткнулся на силовое поле.
– Мне так жаль, – произносит Финник.
Я секунду соображаю, кто такой Чума. Кажется, напарник Джоанны, трибут из Седьмого дистрикта, но мы с ним почти не виделись. Не припомню, чтобы он показывался на тренировках.
– Ясное дело, толку от него было немного, но все же земляк, – отвечает она. – Бросил меня вот с этими. – Она поддевает носком ноги полумертвого Бити. – Ему нож засадили в спину, а у нее вообще…
Мы поворачиваемся к Вайресс. Она все бродит кругами, покрытая кровью, и тихо бормочет:
– Тик-так. Тик-так.
– Мы уже поняли. Тик-так, тик-так, с нашей Тронутой что-то не так, – отмахивается Джоанна. Вайресс, точно среагировав на ее слова, качается в нашу сторону, и девушка грубо толкает ее на берег. – Лежи спокойно! Когда ж ты угомонишься?
– Отстань от нее! – рявкаю я.
Джоанна с ненавистью прищуривает карие глаза.
– Отстать? – шипит она и, сделав шаг вперед, внезапно закатывает мне оплеуху, да такую, что искры летят из глаз. – А кто их, по-твоему, вытащил из кровавых джунглей ради тебя? Ты…
Финник перебрасывает ее извивающееся тело через плечо, уносит к воде и несколько раз окунает. В передышках Джоанна, визжа, осыпает меня оскорблениями. Но я не стреляю. Во-первых, она с Одэйром, а во-вторых, что там было сказано? «Ради меня»?
Поворачиваюсь к напарнику:
– Что это значит? Причем здесь я?
– Не знаю. Но ты сама хотела быть с ними, – напоминает Пит. – Еще вначале.
– Да, хотела. Вначале. – Все равно, это ничего не объясняет. Я смотрю на недвижное тело Бити. – Тогда надо что-то делать, иначе недолго нам наслаждаться их обществом.
Пит несет изобретателя, а я веду Вайресс за руку к нашему небольшому лагерю. Усаживаем женщину на мелководье, чтобы помылась. Она лишь крепко сцепляет ладони и время от времени повторяет: «Тик-так». Отстегнув пояс Бити, я обнаруживаю привязанный к нему обрывком лианы увесистый металлический цилиндр. Понятия не имею, что это, но если предмет настолько важен для Бити, значит, и в самом деле имеет какую-то ценность. Бросаю его на песок. Одежда мужчины буквально присохла к коже, и я понемногу отклеиваю ее, пока Пит придерживает его в воде. Через несколько минут отмокает комбинезон. Оказывается, белье точно так же насквозь пропитано кровью. Чтобы отмыть беднягу, приходится раздеть его догола. Впрочем, не скажу, чтобы на меня это произвело впечатление. За последний год на нашем кухонном столе побывало множество обнаженных людей. Со временем к этому привыкаешь.