Голодные игры. Наконец-то счастливо
Шрифт:
– Китнисс, не плачь. Это просто сон. Он не сбудется. Все будет хорошо, - шепчет Пит и гладит меня по спине.
– Нет, не будет, - говорю я, всхлипывая. Пит вопросительно смотрит на меня. – Мне приснилось, как будто у нас есть дочка, - вспоминаю, как держала малютку на руках, какими глазами смотрел на нее Пит, с какой нежностью брал ее на руки, и начинаю плакать еще сильнее. Мне требуется несколько минут, чтобы продолжить. – Было так здорово, мы веселились на Луговине, - теперь вспоминаю, как Пит кружил ребенка в воздухе, а Лили визжала
– Будет тебе дочка, - смеется Пит.-Только не плачь.
– Я боюсь.- честно признаюсь я.
– Китнисс, давай поспим и утром, на свежую голову все обсудим? – спрашивает Пит, я киваю. Его пальцы касаются моего подбородка, и он целует меня. Он смотрит на меня слегка встревоженным взглядом. Потом его губы касаются моего лба. – Боже, Китнисс, у тебя температура, - я подозревала, что так будет. Еще бы у меня ее не было. Лежала под ледяным дождем. Пит еще раз прикасается губами ко лбу и, что-то бубня под нос, встает с кровати и выходит из комнаты. Хоть бы слово сказал. Я тут заболела, а он даже не соизволил сказать, куда его потащило! Хоть бы свет включил, не знаю. А то лежу тут одна, в темноте. Еще и звуки непонятные. Или, может мне кажется? Укутываюсь в одеяло так, что торчит только голова.
Через несколько секунд в комнате появляется Пит с какими-то таблетками. После пяти минут сопротивления и аргументов типа: само пройдет, Пит кое-как заставляет меня выпить эти таблетки.
Сон долго не идет, поэтому прошу Пита мне почитать. Так я и заснула, уютно пристроившись в его объятиях, слушая какую-то много раз перечитанную историю.
Комментарий к Глава 10.
Приятного чтения)
Надеюсь на ваши отзывы)
Спасибо за внимание)
Ваш Ангел)
========== Глава 11. ==========
На следующий день я проснулась довольно поздно. К тому времени уже уехал Гейл. Пит сказал, что он заходил рано утром, когда я спала, и они решили меня не будить. На сколько я знаю, Гейл должен позвонить мне, как только приедет во Второй.
Пит просидел со мной полдня. Я попросила принести его из моего дома тот альбом, который он мне подарил. Все время мы провели за рассматриванием подарка. Несколько раз Питу пришлось меня успокаивать. Казалось, что все это было не два, не год назад, а буквально вчера. Когда до конца оставалась буквально страничка, я решила,что на сегодня хватит и отложила альбом в сторону.
Весь день, Пит давал мне какие-то таблетки, которые, по его словам, должны поставить меня на ноги за несколько дней. Чувствовала я себя, мягко говоря, не очень. Все тело болело, голова раскалывалась не столько от температуры, сколько от моих нескольких часовых рыданий, вызванных воспоминаниями. Пит пару раз просил, чтобы я не смотрела дальше, раз мне так тяжело, но потом понял, что я сама остановлюсь, когда пойму, что больше не могу. Температура не поднялась за день выше тридцати восьми с половиной, но и не опустилась ниже. За весь день я не съела ничего. Под вечер Пит испек мои
На следующее утро я чувствовала себя куда лучше. Тело уже не болело, а температура упала до тридцати семи. Даже появился аппетит, а чай с малиной оказался не таким уж и отвратительным.
После завтрака я вновь взяла в руки альбом, устроившись в обнимку с Питом. Но на последней странице, вместо очередного рисунка, я увидела выведенную аккуратным почерком записку. Я вопросительно взглянула на Пита, который ощутимо напрягся. Парень улыбнулся, показывая всем видом, что я должна прочесть это.
«Дорогая, Китнисс.
Ты, наверное, все это знаешь и без меня, но все-таки считаю своим долгом напомнить тебе.
Я влюбился в тебя много лет назад. Солнечным днём на уроке пения. Помню твой чудесный голос. Кажется, из-за него ты мне и понравилась. Но это не важно. Мне стало интересно кто ты и откуда, поэтому после школы я пошел за тобой. Потом ходил каждый день. По дороге каждый раз ты напевала какую-то песенку. Потом учила чему-то свою сестру. Тогда я понял одно. Я хочу связать с тобой всю свою жизнь. Но ты меня не замечала.
Когда я увидел тебя голодную, умирающую под дождем, я решил, что должен помочь тебе, чего бы мне это не стоило. Знаешь, я очень жалею о том, что швырнул тебе тот хлеб. Я должен, нет, я был обязан выйти под дождь. Надо было отдать в руки и еще тогда сказать тебе о том, как ты мне нравишься.
А еще я жалею о том, что не заговорил с тобой в школе. Кто знает, как бы все обернулось?
Я восхищался твоей смелостью во время Голодных игр. Тогда я решил. Ты должна выжить. Да. Глупо было надеяться на то, что тогда ты меня любила. Но, когда мы вернулись, я снова молчал.
В этом плане я как был дураком, так и оставался. Потом тебя стали мучить кошмары. Мне так нравилось тебя защищать. И сейчас нравится.
У нас с тобой столько воспоминаний. Да. К сожалению, плохих больше, чем хороших, но в этом нет нашей вины.
Я хочу быть рядом с тобой всю свою жизнь. Всегда.
И хотел задать тебе один очень важный вопрос.
Китнисс, любимая, ты выйдешь за меня?…»
Последние слова прозвучали уже вслух от Пита. Я просто потеряла дар речи и забыла обо всем на свете. Это так трогательно.
Я не могу подобрать слова. Не могу описать свои чувства. Из глаз текут слезы, а сердце бьется так, что кажется вот-вот выпрыгнет. Оно буквально кричит мне: “Скажи ему Да! Скажи ему Да! Скажи ему Да!” И я говорю Питу Мелларку, моему мальчику с хлебом, который спас мне жизнь: “Да”
Пит на радостях подхватывает меня на руки и кружит по комнате. Я смеюсь и радуюсь жизни, а такое бывает очень редко. Пит начинает меня целовать, и боюсь, если мы сейчас не остановимся, произойдет что-то особенное. И мы не останавливаемся.