Голому рубашка. Истории о кино и для кино
Шрифт:
Он сидел вместе с Боржомом на скамейке у детской песочницы, в руках у них было по бутылке пива, а на скамейке лежали на газете две воблы. Типичные отдыхающие бомжи…
— Продолжайте наблюдение! — ответил ему Химик.
Он стоял у окна на лестничной площадке дома напротив и делал вид, что ждет кого-то.
Вскоре к дому подъехали «Мерседес» депутата и джип с охраной. Из «Мерседеса» вышел полноватый мужчина с придурковатой внешностью и в сопровождении двух телохранителей вошел в подъезд дома.
—
— Тебя понял, — ответил Химик. — Что дальше по сценарию, помните?
— Сидим, выпиваем, — ответил Бубон.
— Все верно, — подтвердил Химик. — И ждете дальнейших указаний.
— Верно, — ответил Бубон.
Телохранители депутата вернулись в джип, а водитель «Мерседеса» походил вокруг машины и тоже сел в джип — потрепаться с ребятами.
— Каменщики! — набрав номер, позвал Химик.
— Слушаем! — отозвался тут же Мутный.
Они с Кабаном сидели на крыше дома возле тачки, нагруженной кирпичами.
— Можете приступать! Только бесшумно! — отдал распоряжение Химик. Мутный и Кабан, подхватив тачку, донесли ее до лифта, спустились на нужный этаж, открыли ведро с раствором и очень споро и профессионально стали класть кирпич — замуровывать дверь квартиры, куда только что вошел депутат.
Депутат сидел в кресле. Перед ним стоял столик, на котором были чашечка дымящегося кофе, бутылка коньяка с рюмками и тарелочка с дольками лимона.
Играла музыка, и Инна танцевала перед депутатом что-то эротическое, явно стриптиз.
— Молодец, Инка! — комментировал депутат танец Инны. — Все движения у тебя получаются естественными. Этим ты отличаешься от девок, которые танцуют в стрипбарах. Ты — настоящая гейша!
— Просто я угадываю твои желания! — сказала Инна, в танце приблизившись к депутату и поцеловав его в кончик носа.
— Поразительно! — восхитился депутат. — Именно это я и загадал! Я не хотел эротики — просто знакового прикосновения!
— Ты забываешь, что я закончила МГУ и работала в лаборатории исследования аномалий электромагнитных колебаний! Гейши о таком понятия не имеют! — сказала, танцуя, Инна, одновременно расстегивая на спине бюстгальтер.
И в этот момент у депутата зазвонил телефон.
— Депутат, — говорил Химик, — твоя жена знает, где ты?
— Кто это? — насторожился депутат. — Что за шутки!
И сделал знак Инне приглушить музыку.
— Это не шутки, дорогой товарищ олигарх, — усмехнулся Химик. — Подойди и посмотри в глазок двери…
— И что я должен там увидеть? — спросил депутат, а сам осторожно направился к двери и сделал Инне знак следовать за ним.
— Могу сказать, что, — ответил Химик. — Темноту, черноту! Потому что твоя дверь замурована и заминирована. А выйти из этой ловушки без взрыва, телевидения и прочего шума ты можешь, только если выполнишь мои условия.
Депутат
— Открой дверь!
Инна, ничего не понимая, смотрела то на дверь, то на депутата.
— Что там. Костя?
— Ничего, не бойся! Открой! — зловеще шептал депутат. — Я тебя прикрою! Давай, смелей!
Инна подошла к двери и дрожащей рукой открыла ее — вместо выхода была кирпичная стена.
— Ну как? — говорил Химик по телефону, посматривая в листок со сценарием. — Убедился?
— Что ты хочешь? — спросил депутат, сделав Инне знак, что все под контролем, паниковать нечего.
— Ты сейчас отправишь за ненадобностью своих телохранителей, а после этого к тебе поднимется мой представитель. И он тебе все скажет, — продолжал Химик, читая текст прямо с листа. — Я надеюсь, что ты не начнешь в панике делать глупости, проявлять ненужную в данном случае инициативу — при любой твоей оплошности тут же будут вызваны по этому адресу твоя жена, телевидение и все оттенки прессы — от желтой до коричневой! Шоу будет грандиозным! Телезрители, ты и твоя жена получат по максимуму!
— Я выполню твои условия, — мрачно согласился депутат.
Джип с телохранителями развернулся и уехал. За ним последовал и «Мерседес».
— Тачки уехали, — передал Бубон, постукивая воблой по скамейке.
— Лысый, твой выход! — передал по другой трубке команду Химик.
Во двор въехала машина с люлькой для верховых работ. В люльке находился Лысый, одетый в оранжевый комбинезон с надписью «Кавасаки». Машина встала недалеко от подъезда и штанга, выпрямляясь, подняла люльку к нужной квартире на пятом этаже.
— Костя, что происходит? — Инна явно нервничала. — Почему нас замуровали? Это чья-то шутка?
— Я бы хотел, чтобы все оказалось шуткой, — сказал депутат. — Ну что за страна, что за люди! — застучал он руками по стене. — Нигде от них не скроешься! А ведь у нас у всех были одинаковые стартовые возможности — борись, завоевывай, выдумывай, в конце концов! Стань олигархом, депутатом, губернатором! Нет, им обязательно надо отнять чужое — больше ни на что не способны!
— Что они хотят отнять у тебя? — спросила Инна, и тут с балкона постучали.
— Ой, кто это? — перепугалась Инна.
— Открой, это парламентер! — сказал депутат. — Ну, артисты, ну насмотрелись американских фильмов! Цирк!
Инна открыла дверь, и в комнату вошел Лысый.
— Я очень извиняюсь, — сказал он. — У вас дверь замурована, и поэтому я воспользовался таким экстравагантным способом.
— Ладно, мы не в театре — к чему такие слова! Говорите, чего вы хотите? — спросил депутат, усаживаясь в кресло и предлагая сесть Лысому.
Лысый задумчиво посмотрел на свою ладонь, где у него явно имелась подсказка и сказал: