Голос Арчера
Шрифт:
Я взяла телефон, набрала номер Натали и рассказала ей новости. Когда я закончила, она шумно выдохнула и сказала:
— Боже, Бри. Я боюсь на что-то рассчитывать, но... Я очень надеюсь, — еле слышно закончила она.
— Я знаю, — сказала я. — Знаю. Я тоже.
Секунду она молчала, потом сказала:
— Слушай, у меня идея. Как насчет того, что я прилечу к тебе, и мы вместе поедем домой?
Я выдохнула.
— Ты сможешь?
— Да, конечно, смогу. К тому же у мамы накопилось столько миль... Это мне ничего не будет стоить.
Я улыбнулась.
— Это было бы... Я бы очень
Я услышала улыбку в ее голосе. Она сказала:
— Хорошо. Я все организую. Ты сможешь отпроситься с работы?
— Да, уверена, все будет в порядке. Люди, с которыми я работаю, — замечательные. Когда я расскажу им, зачем …
— Бри, они знают, что ты там не навсегда, да?
Я помолчала и легла на спину на кровать.
— Нет, я им не говорила об этом. — Я положила ладонь на лоб. — Дело в том, что это не временно, Нат. Знаешь... Я решила остаться здесь.
Я закрыла глаза, ожидая ее реакции.
— Что? Остаться? Ты серьезно? Из-за того парня? — она была удивлена и озадачена.
— По большей мере, да. Я просто... это сложно. Я расскажу тебе по дороге. Хорошо?
— Хорошо... хорошо, да. С нетерпением жду встречи, дорогая. Детали моего рейса я скину тебе в сообщении.
— Хорошо. Спасибо большое. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, малышка. Буду на связи.
После разговора я пару минут лежала на кровати. Я была благодарна моей лучшей подруге за то, что она собирается поехать со мной. Мне будет легче. А потом я вернусь. Я сказала Натали, что останусь здесь насовсем. И, сказав это вслух кому-то еще, кроме Арчера, я поняла, что это правильно. Ни при каких условиях я не вернусь в Огайо. Моя жизнь теперь здесь. Моя жизнь — рядом с Арчером, чем бы мне ни пришлось ради этого пожертвовать. Я знала, что это правда.
***
На следующий день на работе я впопыхах рассказала Мэгги о ситуации в Огайо, о том, как необходимо мне было вернуться. Хотя я не сообщила ей подробности о смерти моего отца, она оказалась такой понимающей и сочувствующей, как я и рассчитывала. Меня успокоили ее теплые объятия и слова поддержки. Я давно не ощущала материнской заботы.
Хотя я была благодарна судьбе за то, что в деле наметился прорыв, ведь по прошествии такого времени на это была очень маленькая надежда, я беспокоилась, что возвращение в Огайо вернет мое ощущение безнадежности и горя, и что у меня снова начнется депрессия. В Пелионе я чувствовала себя в безопасности. Я чувствовала себя в безопасности рядом с Арчером. Мне еще предстояло рассказать ему о новостях. Вчера я убиралась в коттедже и заснула около семи часов. Я очень устала. Меня ужасно удручало то, что у меня не было способа общаться с ним, когда мы не вместе. Но я знала, что нам пойдет на пользу иногда проводить время порознь. В последнее время мы почти неразлучны. Немного дистанции — полезно.
В конце смены зазвенел дверной колокольчик. Я подняла глаза и увидела Трэвиса. Он был одет в форму, а глаза закрывали очки-авиаторы. Я почти закатила глаза от того, как до смешного хорошо он выглядел. Не только потому, что это само по себе бесило, а потому что было очевидно,
— Трэвис, — сказала я, продолжая протирать меню перед собой.
— Привет, Бри, — сказал он, его губы попытались изогнуться в искреннюю улыбку.
— Что будешь? — спросила я.
— Кофе.
Я кивнула и повернулась, чтобы выполнить заказ. Я налила кофе, поставила чашку перед ним и отвернулась.
— Все еще злишься? — спросил он.
— Не злюсь, Трэвис. Просто я не в восторге от того, как ты относишься к своему двоюродному брату.
Он сжал губы.
— Слушай, Бри. Он — член моей семьи. Мы не общались много лет. Я считаю, что это моя вина. Но мы с Арчером всегда были соперниками. Может быть, наше соперничество за тебя зашло чуть дальше, чем допустимо. Но он тоже в этом участвует, поверь мне.
— Соперники? — фыркнула я. — Боже, Трэвис.
Я слегла повысила голос. Несколько человек оглянулись, но затем отвернулись, когда я одарила их натянутой улыбкой. Я вернула внимание к Трэвису.
— Ты не думаешь, что он заслуживает, чтобы существовал хотя бы один человек, который будет на его стороне? Ты не думаешь, что он заслуживает, чтобы кто-нибудь болел за него, вместо того чтобы соревноваться с ним? Ты не мог бы постараться и стать этим человеком?
— Так вот что это для тебя? Вопрос жалости?
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы не швырнуть ему в лицо чайник.
— Нет, ему не нужна жалость. Он... он невероятный, Трэвис. — Я представила Арчера. Его нежные глаза и его лицо, озаренное улыбкой, когда он счастлив. — Он невероятный.
Я опустила взгляд, вдруг смутившись.
Секунду Трэвис молчал. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг вновь зазвенел дверной колокольчик.
Я подняла взгляд. Мои глаза расширились.
В дверях стояла Натали. Наш общий друг Джордан стоял рядом с ней. Он держал руки в карманах и выглядел смущенным.
Я выронила меню и поспешила к двери.
— О БОЖЕ! Что вы здесь делаете? — завизжала я.
Я все еще ждала смс с информацией о ее рейсе. Натали быстро подошла. Мы обнялись, смеясь.
— Сюрприз! — сказала она, крепче обнимая меня. — Я скучала по тебе.
— Я тоже скучала по тебе, — сказала я. Моя улыбка исчезла, когда мой взгляд упал на Джордана, который все еще стоял у дверей и не сдвинулся ни на шаг.
Натали посмотрела через плечо и затем на меня.
— Он почти умолял меня взять его с собой, чтобы он смог лично перед тобой извиниться.
Я выдохнула и жестом позвала Джордана. На его лице отразилось облегчение, и он подошел ко мне. Мы обнялись.
— Мне так жаль, Бри, — сказал он серьезным тоном. Я обняла его в ответ. Я скучала по нему. Джордан был одним из моих лучших друзей.
Я, Джордан, Натали и наш друг, Эйвери, были неразлучны со старших классов. Мы выросли вместе. Но Джордан был также той последней каплей, которая заставила меня закинуть вещи в рюкзак и уехать из города.
Охваченная горем и паникой, я пришла к нему как к другу, а он зажал меня в углу и поцеловал, хотя я сопротивлялась. Он говорил, что любит меня, умолял позволить ему заботиться обо мне. Это было уже слишком. Это было последнее, что мне было нужно в тот момент.