Голос белых ангелов

Евгений Вецель

У меня было ощущение, что я стою на дороге огромного катка, размером с тот астероид, который я видел. Как один человек, может остановить цивилизацию? Прогресс, как талая вода на крыше, всегда найдёт слабое место и потечёт по стенам, отслаивая обои. Многие представители человечества, ломали копья, пытаясь остановить прогресс. Этот вирус, может остановить только пролетающая мимоходом планета, если только, он не успеет распространиться дальше.

Когда я дошёл до дома, уже совсем стемнело. По пути, мне то и дело, попадались большие компании людей, которым нечем было себя занять. Они наверняка чувствовали себя не в своей тарелке, не зная языка, улиц и местных порядков. Через несколько лет, появятся туристические гиды, буклеты,

навигация, голосовые переводчики и людям будет полегче.

У нас в комнате собралась большая компания людей, которые словно на ночных гаданиях, сидели в сумерках при свете свечей и слушали Аполлиона старшего, который рассказывал про Атлантис. Его тихий голос, подсветка снизу и запах горящего парафина, создавали ореол таинственности и загадочности. Взрослые и дети, сидели вокруг него в несколько рядов и внимательно слушали, иногда почёсывая затылки.

Глядя на этих людей, я понимал, что с ними можно договориться и их можно организовать на благие дела, если держать всё под контролем. Человек универсальное существо, и в зависимости от окружения, может с лёгкостью, иногда получая удовольствие, делать самые разные вещи. От спасения людей в хирургическом зале, до расстрела военнопленных.

Все разошлись только через три часа. Лёжа в своей кровати, я дождался, когда все лягут спать. Потом разбудил Аполлиона и мы отправились в бассейн. Грегори искать не требовалось, так как он и так, может видеть всё, что вижу я. Мне нужно было увидеть вещий сон повторно, чтобы доказать высшему существу, что нужно принимать срочные меры, а то будет поздно. Кто знает, на сколько времени в будущее, я могу видеть и что я там могу изменить.

Рыбки сонно застыли в дальнем углу бассейна. Я разделся, зашёл в воду и попросил дом, сделать водопад погорячее. Аполлион остался дежурить на суше. В его обязанности входило следить за моей безопасностью и вытащить меня в случае непредвиденной опасности. Я очень долго стоял в горячей воде и уже чувствовал покалывание во всём теле, особенно трудно приходилось ногам. Ноги гудели и теряли способность стоять неподвижно. Небольшие конвульсии, то и дело сотрясали моё тело. Очень хотелось пить. Я жадно дышал прохладным воздухом и даже не мог представить, как в таком состоянии можно спать.

В качестве эксперимента, я лёг на воду спиной и вытянув руки и ноги в подобии звёздочки, попытался расслабиться. Тело уже привыкло к горячей воде, а затылок неприятно обжигало. Прошло уже 20 минут нахождения в горячей воде. Чтобы ускорить процесс, я подплыл к ступенькам лестницы и стал плавно выходить, глядя на Пола, приготовившегося меня ловить.

Я вышел на воздух и сразу почувствовал облегчение. Стены бассейна запотели и капельки воды стекали по каменной кладке. Я попытался расслабиться, но ничего не происходило. Вещий сон не наступал, хотя время и терпение заканчивались. Я походил вдоль бортика по суше, но никакой слабости не чувствовал.

— Может тебе просто уснуть в бассейне? — предложил Пол. — Ну её, эту потерю сознания.

— Как я удержусь на плаву во сне? — спросил я, чувствуя себя расстроенным.

— Я тебя подержу, — сказал Пол.

Я снова пошёл в воду. Вода казалась ещё горячее, поэтому мы выключили водопад, чтобы не мучить бедных рыбок. Ещё бы чуть чуть и можно было пробовать уху. Рыбки и так бесились в горячей воде, словно раки, которых решили сварить на медленном огне. Я сел на третью снизу ступеньку и положил голову на бортик, куда Пол принёс свёрнутое полотенце.

На самом деле, мне действительно хотелось спать и я стал иногда зевать. В бассейне было очень тихо, только падающие с запотевшего потолка капли, эхом раздавались после падения в воду. Я закрыл глаза и приготовился уснуть. Прошло пять минут. Вместо того, чтобы провалиться в забытье, на меня нахлынули самые разные мысли. Все эти несвоевременные размышления отвлекали меня и я хотел побыстрее от них избавиться.

Так

всегда бывает, чем больше думаешь о том, что нужно побыстрее уснуть, тем дольше мучаешься бессонницей. В прошлой жизни, я очень часто мучился от этого недуга. Бывает пролежишь всю ночь в кровати, проворочаешься и уже не знаешь, то ли спал ты в эту ночь, то ли нет. В голову лезут одни и те же мысли. Я очень ярко помню, постоянное неосознанное беспокойство, желание включить телевизор, голод и головная боль от того, что не можешь уснуть. Ко всем стараниям уснуть, добавляется множество ночных отвлекающих факторов: капающий кран, шум лифта в подъезде, храп или посапывание соседей по комнате, неудержимое веселье людей во дворе, свет фар проезжающих машин, включение и выключение холодильника.

Ты лежишь и находишься как в тумане. Ты ничего не понимаешь и постоянно проваливаешься в поверхностный сон, но уже через минуту незаметно просыпаешься и снова ищешь способы отвлечься от желания уснуть. Причём, как только ты плюёшь на это всё и говоришь себе, что я не хочу спать и перестаю стараться, ты сразу засыпаешь. И уже через полчаса ты просыпаешься от радостной мысли, что ты уснул, и снова не можешь спать.

Какая-то часть мозга испытывала лёгкий дискомфорт от того, что острый край ступеньки давил на мой бок. Эта лёгкая боль, то усиливалась, то уменьшалась. Она совсем не отвлекала меня, но в какой-то момент, я перестал её чувствовать. Вода слегка остыла и успокоилась. Аполлион сидел рядом и не шевелился. Мягкое полотенце приятно обнимало мою голову. На долю секунды я осознал, что меня ничего сейчас не отвлекает. И сразу проснулся.

Я оказался в другом месте. Моё сознание было чистым и, на удивление, я понимал, что моё тело сейчас находится в бассейне, а сам я уже хожу по коридорам большого здания. Вокруг никого не было. Очень неприятно пахло смесью кислой капусты, туалета и табачного дыма. Постепенно я стал замечать детали. Потолки были очень высокими и наверху болтались фрагменты разбитых люстр из прошлого века. Стены были из неровной серой штукатурки. По углам плинтусов и в пределах недосягаемости рук, виднелись отслоившиеся куски толстой зелёной краски.

Деревянные окна вдоль длинного коридора украшали стёкла с многочисленными, заклеенными прозрачным скотчем трещинами. Местами фрагменты отсутствовали и там, между стеклом, довершили свой век ржавые огрызки яблок, многочисленные серые от грязных рук комочки жвачки и смятые бумажки в клеточку. Безошибочно угадывалась обстановка студенческого коридора.

Всё вокруг было отмечено потрясающими затратами ручного труда. Тысячи человеко-часов были потрачены на украшение всего этого великолепия настенной живописью иголочками, гвоздями, шариковыми ручками, пеплом от бычков, и копоти от спичек. Над украшением этого храма науки, в том числе постаралась природа, которая несколько десятилетий копила отложения от грязной, ржавой воды, текущей с потолка. Пятна, подтёки, попытки закрасить самые непристойные надписи на стенах, куски бумажек валяющиеся на полу — всё это было мне знакомо по прошлой жизни.

Я рассматривал бетонный заливной пол с кусочками мраморной крошки, в котором легко терялись многочисленные плевки, крошки, исписанные стержни и другие виды человеческого быта. Покрашенная в зелёный цвет батарея, вся была облеплена жвачками. Капли стекающей зелёной краски, навсегда застыли на металлическом кране, под которым темнела небольшая лужица.

Солнце светило сквозь окна, украшая прямыми лучами туман в длинном коридоре. Я решил пройтись по этому запущенному заведению. По одной стороне, мне встречались самые разные двери, таблички на которых уже давно отсутствовали, а номера аудиторий были подписаны чёрным маркером. Несколько дверей были оббиты нержавеющим металлом, уголки которого были отогнуты и в одном месте порваны. Многочисленные вмятинки от носков обуви студентов, показывали их местные нравы.