Голос белых ангелов
Шрифт:
Получилось подобие лука. Пол, словно смычёк, прижал одну из палочек к тетиве, и накрутил её. Потом он отломил кусок коры и стал добывать огонь, держа крутящуюся палочку корой сверху. Он водил смычком вперёд назад, а накрученная на тетиву круглая палочка, с шелестом крутилась готовя себе углубление, которое она будет нагревать трением.
Пол кидал на меня победный взгляд, и высунув язык на бок и вытирая пот на своём лице, быстро водил рукой. Через три минуты показался едва заметный дымок. Пол так обрадовался, что отвлёкся, и палка выкрутилась из смычка и улетела далеко вперёд. Я пошёл её искать. Потом я вернулся, вытер слегка обуглившийся, отполированный кончик своей рубашкой
Пол ушёл в сторону леса. Уже через 5 минут, я подбрасывал веточки в небольшой огонь, который пожирал львиную шерсть. Как только огонь начал кушать маленькую веточку, я обрадовался и расслабился. Мы добыли огонь! Теперь мы сможем зажарить рыбу и вкусно покушать. Мы с самого утра ничего не ели, а сейчас солнце уже близится к закату. Становилось прохладно, поэтому огонь был очень кстати.
Пол вернулся с охапкой синего хвороста. Он стал подбрасывать ветки в огонь, а затем пошёл за дровами снова. Когда он вернулся, мы заострили сучки на камне и пошли на рыбалку. Наивная рыба, по прежнему приплывала в наши руки сама и мы, научившись хватать её так, чтобы она не выскальзывала, вытаскивали её на траву. Мы поймали шесть толстых рыбёшек и отнесли их снова к воде.
Лев к тому времени затих и дерево над ним перестало шелестеть и дёргаться. Пытаясь отключить свою брезгливость, мы втыкали в живую рыбу заострённые палки и выпускали кишки. Мне кажется, к этому никогда невозможно привыкнуть, когда ты втыкаешь инородные предметы в живую плоть, а она отзывается судорогами. Я мысленно благодарил Бога, за эту первую пищу на чужой планете. Я почему-то был уверен, что рыба съедобная. Хотя замолкший лев, наводил на другие размышления.
Когда рыба будет жариться, я схожу и проверю, живой ли он. Огонь разгорелся и согревал нас теплом. Большой плоский камень, на котором стоял очаг, нагрелся и сидеть на нём было приятно. Мы подбросили дров и урча животами, крутили рыбёшек на палочках, смотря как обгорает чешуя на их тельцах. В один момент, я отдал свою палку Полу и пошёл проверять льва. Но дойти не успел, лев зарычал и открыл глаза. Дерево над ним дёрнулось и снова затихло.
— Жив, — сказал я Полу. — Можно кушать.
— Наконец-то, — улыбнулся тот.
Мы постучали рыбкой об камень, от этого обгоревшая чешуя отлетала и мы стали доставать белое, мягкое, легко отслаиваемое мясо. Оно пахло аппетитно. Рыбка и дым, хорошее сочетание. В следующий раз, нужно будет с океана захватить кристалики соли. Рыба была безвкусной, но очень жирной. Мы скушали по две штуки и поняли, что больше не осилим.
Тем не менее, мы наловили ещё и пожарили про запас. Накопительство, собирательство и жадность — исконные инстинкты выживания. Уже начинало темнеть, а мы ещё не подумали о ночлеге. Это было очень непредусмотрительно. Лев проснулся и оказывал новые попытки выбраться.
Перед тем как стемнеет, было бы хорошо найти пещеру, в которой можно было бы развести огонь. Спать на открытой поверхности было бы очень холодно. Хотя запасной вариант, мы уже придумали. Мы будем по очереди подбрасывать дрова в костёр, и спать на тёплом камне. Но в одной рубашке, без одеяла нам было бы холодно.
Я снова закрыл глаза и оказался в теле льва. Пол отвязал меня и положил моё детское тело сверху, а сам сел позади. Я встал на лапы и посмотрел на небольшие скалы впереди себя. Перед тем как тронуться, я ещё раз осмотрелся и попытался запомнить территорию, чтобы вернуться. Навигационные инстинкты, сами подняли мою заднюю ногу и долго помечали ствол дерева.
— Всеволод, — рассмеялся Пол. — Веди себя прилично.
Я лишь порычал в ответ и отправился к скале. Мы шли быстро, но я успевал считывать
Потом вернулся и стал нюхать землю. Знакомый запах усиливался и я был уверен, что чувствую своих родителей. Мне некогда было переселяться обратно в человеческое тело, поэтому ничего не говоря Аполлиону, я взял след. Я бежал очень быстро и чувствовал, как запах становится всё слабее. Через пару киллометров, запах чуть усилился, и на ровном плато, я нашёл точку, где, скорее всего, они приземлились.
Что парадоксально, но небольшие капельки крови, найденные мной, меня успокоили. Во первых, это был запах крови моего отца. Во-вторых, крови было так мало, что я делал вывод, что он хорошо поцарапался при приземлении на парашюте.
Нужно было встретив следы, бежать в сторону усиления запаха. Всё же, опыт ничем не заменишь, в следующий раз буду знать. Мы пробежали лишних четыре километра, а уже начинает темнеть. Я снова взял след и направился обратно. Я чувствовал, где горит наш большой костёр с огромным поленом, которое мы подбросили про запас. Мы бежали по следу родителей и я чуял, как он усиливается.
У меня была такая радость, как будто я возвращался домой. Несмотря на своё узкое поле зрения и высокую скорость, я подмечал подмятую траву и сломанные ветки. Уже через двадцать минут Аполлион сидя на мне, громко крикнул:
— Парашюты!
Я поднял свою морду и увидел немного светящиеся ораньжевые купола парашютов вдали. Уже через три минуты, мы ходили и общупывали купола. Я это делал носом, а Пол руками. Рядом валялись ранцы с пустыми обёртками от энергетических батончиков.
Я попытался улыбнуться, но пасть не позволила мне это сделать. Я вдруг понял, что мама в своём духе, не разрешила папе бросать использованные упаковки от шоколадок в лесу. Они заботливо убирали их в ранец. Я обошёл вокруг с довольно большим радиусом и сделал вывод, что родители или с кем-то улетели или залезли на дерево. Они не уходили отсюда своими ногами. Ещё больше, моё подозрение подтверждал чужой запах.
От неизвестных следов, пахло молоком. Приятный, слегка карамельный запах, ощущался большим контрастом с звериными следами, которые я встречал повсюду. Причём эти молочные существа, не пришли сюда своими ногами, вокруг их следов не было.
Уже темнело. Пол собрал светящиеся парашюты в ранцы и скомандовав мне лечь на землю, стал привязывать их к моему мохнатому телу. Я поднялся и с тяжёлым чувством неизвестности, подчиняясь природному GPS, побрёл к догорающему уже полену. Через двадцать минут, мы уже раздували костёр и я рычал на огонь, который внезапно опалил мои брови и длинные усы.
Пол стукнул меня ладонью по бедру и отправил к дереву. Я не послушался, сбегал на водопой, потом оббежал всю территорию лагеря и пометил близжайшие деревья по периметру. Я чувствовал, что это нужно сделать, чтобы преежить эту ночь. Дикие звери при такой темноте, начинают выходить на тропу. Надеюсь на этой планете, царь зверей тот-же.
Костёр больно слепил мои чувствительные к темноте глаза. Было очень неприятно смотреть на него. Когда я пытался заставить себя смотреть на пламя, мои мышцы напрягались, готовые убежать. И я не мог погасить свой страх, который напоминал боязнь высоты. Инстинкты в чужом теле продолжали действовать. Я лизнул Полу лицо, почувствовав копчёную рыбу на его губах и отправился к дереву.