Голос бездны
Шрифт:
– Да мы и не двигаемся никуда, – согласился Олегыч, сидя в двери таким образом, чтобы обозревать открытое пространство турбазы; на коленях у него лежало ружьё. – Куда нам с женщинами под пули? Жаль, что вас мало приехало.
– Я объяснил, – проговорил Дагва, – поступила информация о Коршуновых.
– Наш Пётр не просто псих, – простонал из дальнего угла профессор Митькин. – Он не может считаться сумасшедшим. Он в действительности вовсе не сошёл с ума. Он переродился!
– Я не понимаю, – Дагва
– Пётр проглотил лекарство, – сказал Лисицын и тут же поправил себя, – то есть не лекарство, а препарат, очень сильный препарат, под воздействием которого в нём произошли колоссальные изменения.
– В мозге? – уточнил Дагва.
– Гораздо глубже.
– То есть?
– Он стал другим человеком, совсем другим. Раньше он боялся лошадей, сторонился их, а теперь скачет без седла. Раньше он не стрелял и тем более не убивал людей, а нынче валит всех подряд без зазрения совести. Он передвигается бесшумно, как кошка.
– Разве такое возможно? – встрял в разговор один из солдатиков и тут же бросил настороженный взгляд на лейтенанта: не ругнётся ли? Но Дагва не возражал против равноправного участия всех присутствовавших в разговоре. Он хоть и носил погоны, всё же был далёк от армейских строгостей.
– Однако я не понимаю, как человек может вдруг начать делать то, что не умел делать раньше, – подивился Дагва.
– Наука идёт семимильными шагами, – блеснул очками профессор Митькин, продолжая ютиться в дальнем углу. – Вы уж простите меня… Ведь из-за меня произошло такое…
– Кто знает, что бы произошло, случись это в большом городе, – задумчиво ответил Сергей.
– Не знаю, – произнёс милиционер, – не знаю, может ли лекарство превратить одного человека в другого. Но я слышал, что мой прадед умел заставлять людей говорить чужими голосами и рассказывать то, чего они никогда не видели. Он даже умел делать так, что они говорили на чужих языках. Мой прадед был шаманом, настоящим шаманом.
– Считай, что Алексей Степанович тоже своего рода шаман, – засмеялся Лисицын.
– Что вы! Что вы! – расстроенно замахал руками профессор. – Перестаньте!
И было не совсем понятно, от чего отнекивался седовласый человек: то ли считал, что ему далеко до шамана, то ли хотел сказать, что в шаманов вообще не верит…
– Ладно, – поднялся Сергей, – давайте приступим к делу. Начнём с похорон. Где лопаты? Есть тут лопаты?
– В том доме, – Олегыч оглянулся. – Иван, займись-ка ты этим.
– Гюрзу бы покормить, – подал голос солдат.
– Кого?
– Овчарку мою. Её Гюрзой звать, – пояснил он.
– Сейчас организуем, – заверил его Лисицын. – А возьмёт твой пёс след-то? Пётр ведь вчера вечером был, давно уже.
– Хорошо натренированная собака должна брать след
– И каков же твой зверь?
– Очень хороший, – с гордостью сказал солдат. – Конечно, многое зависит от местности и погодных условий. Ночью дождя не было, значит, след должен быть сильным. На самом деле небольшой дождик даже помогает собаке, запах лучше держится в прохладный и облачный день. А вот если на открытой местности, да когда ветер сильный, то это хуже…
– Правда ли, что собаку можно сбить со следа? – поинтересовался Лисицын, приглашая парня к разговору. – Говорят, что перцем можно след присыпать.
– Чушь! Собака, конечно, поначалу прочихается, но затем ещё лучше нюх становится. Так со следа не сбить. Слышал, есть какие-то специальные кремы, они вроде бы уменьшают выделение пота у человека. Но я не встречал таких штучек. А уж ваш псих-то тем более ничем не мажется.
– Глиной.
– Что?
– Глиной он обмазался, а сам голый ходит, босиком, – сказал Сергей.
– Глина не помешает. Найдём мы его. Он же городской, стало быть, не шибко спортивный, потеет много, запах богатый, – безостановочно рассуждал солдат, гладя собаку по голове. – Тебе, Гюрза, тут и напрягаться не придётся.
***
Вид могильных холмиков вызвал у всех обитателей Второй Базы новую волну уныния.
– Не будем медлить, – громко сказал Дагва, повернувшись к Олегычу – Надо отправляться за этим вашим Петром сию же минуту.
– Мы поедем с вами, – решительно подался вперёд Олегыч.
– Не все, ни в коем случае все, – покачал Дагва. – Кто-то из мужчин должен остаться здесь. Я имею в виду тех, кто хорошо владеет оружием. Думаю, что тебе и Ивану лучше и полезнее будет остаться здесь.
– Почему? Я знаю округу, от меня больше проку в пути, – возразил инструктор.
– И я тут не чужой. Нет, вы оставайтесь на базе, всякое может случиться. Стреляете вы хорошо, уши у вас на месте. Одним словом, кончим бесполезный трёп…
– Как знаешь, командир, – Олегыч пожал плечами, он был явно недоволен.
– Я поеду с вами, – подошёл к лейтенанту Сергей Лисицын, надевая замшевую куртку. – Здесь от меня не так уж много пользы будет, а вам сгожусь. Там ведь, в лесу, теперь не только Пётр. Там и Матвей Коршунов где-то рыщет. Кроме того, Пётр ведь увёз с собой Марину. Где она? Что с ней? Найдём, я её и провожу сюда. Не возить же вам женщину с собой, пока поимка Петра не завершится.
– Ладно, – не очень уверенно согласился Дагва.
Когда турбаза осталась позади, Сергей невольно вздохнул, ощутив внезапно всю тяжесть предстоявшего похода, всю его психологическую тяжесть.