Голос дороги
Шрифт:
— Не за дверью, не волнуйся. Здесь им делать нечего… пока.
— Твои… спутники… они не из гильдии?
— Нет. По крайней мере, не все. Ну, хватит болтать. Знаешь, теперь невежливым становишься ты: я приехал издалека, устал с дороги, у меня важное дело, а ты задаешь мне какие-то идиотские вопросы.
Несколько секунд храмовник молчал, поглаживая ухоженную бородку. В карих глазах его явственно читалось любопытство, он смотрел так пристально, словно пытался прочитать мысли собеседника. Грэм не отвел глаз и лишь прищурился. От этого прищура
— Не хочешь говорить — не надо. Пойдем, Соло.
Храмовник провел его в библиотеку и знаком велел остановиться в дверях, а сам приблизился к старику, сидевшему в одиночестве за огромным столом. Старик, господин Финн, был старшим храма и главой танелской гильдии. Грэм хорошо знал его, безмерно уважал и льстил себе надеждой, что тот тоже неплохо к нему относится. Провожатый Грэмо наклонился к господину Финну и зашептал что-то. Старик, не дослушав, вскинул голову и на лице его, сухом и смуглом, отразилось удивление, густые седые брови вздернулись. Жестом он пригласил Грэма подойти.
Тот почтительно поклонился, приблизился и опустился на одно колено. Склонил голову. Никаких официальных приветствий он произносить не стал, поскольку был уверен, что его узнали. Легкая и жесткая рука легла ему на голову то ли в благословляющем, то ли в отеческом жесте.
— Грэм, мальчик, — произнес старший негромко, мягко взял Грэма за подбородок, приподнял его лицо и внимательно всмотрелся в него. — Это и впрямь ты?
— Это я, мастер.
Старший коротко рассмеялся и жестом отпустил молодого храмовника, который немедленно удалился.
— Конечно, ты, — кивнул старший. — Поднимись, мальчик. Я знаю, тебе тяжело стоять, преклонив колено. Нога, должно быть, тебя все еще беспокоит.
— Временами, мастер, — ответил Грэм. — Но уже гораздо реже.
— Рад слышать… хотя, сдается мне, что ты лжешь, мальчик. Сядь, не стой. Ты слишком высок, а моя шея уже стара для таких гимнастических упражнений.
Улыбнувшись, Грэм сел за стол напротив Финна.
— Давненько ты у нас не появлялся, Грэм. Должно быть, много путешествовал? Бывал в дальних странах?
— Да, мастер. Я был в Истрии.
— О, — уважительно сказал старший. — Куда тебя занесло! Жаль, что я уже стар для далеких путешествий, особенно морских. Но ты плохо выглядишь, мальчик, что с тобой? Ты болен?
— Я был ранен.
Старший покачал головой.
— Все такой же неугомонный… Что на этот раз?
— Долго рассказывать, мастер. У меня мало времени, а я пришел с просьбой…
— С просьбой? Ты редко что-либо просишь. Что-то важное?
— Для меня — да. Я…
Старик прервал его жестом.
— Подожди. Прежде чем говорить о важных предметах, нужно промочить горло. Я распоряжусь принести вина и еды.
Грэм благодарно склонил голову. Глоток вина пришелся бы очень кстати.
Финн поднялся, — движения его, несмотря на почтенный возраст, были легкими и быстрыми, — подошел к шнуру, свисающему сверху рядом с одним
— Мой внук! — гордо сообщил старик. — Не правда ли, хорош молодец?
— Не знал, что у вас есть внуки, да еще такие взрослые, — немного удивился Грэм.
— Ну, я уже не молод, — усмехнулся священник. — Его имя Конар.
Юноша коротко, с большим достоинством, поклонился в сторону Грэма.
— Конар, — продолжал Финн, — это Грэм Соло. Думаю, ты кое-что слышал о нем.
— Рад приветствовать вас, мастер Соло, — сказал Конар. Глазами он прямо-таки поедал Грэма, и тому стало неловко. Да еще это почтительно обращение «мастер»…
— Неужели меня здесь еще помнят? — недоверчиво спросил он. — Вроде бы я ничем не прославился…
— Как тебя забыть, мальчик? Уверен, тебя помнят везде, где ты появлялся хотя бы раз. Конар, прекрати разглядывать Грэма, это невежливо, и послушай лучше меня.
Старик коротко переговорил с покрасневшим юношей на медейском языке, речь шла об угощении для гостя. Конар удалился и вернулся с большим подносом, на котором стояли блюда с нарезанным ломтями мясом и хлебом, а также бутыль с вином. Старший отпустил внука небрежным жестом, достал из шкафчика два бокала, разлил вино и предложил Грэму попробовать.
Грэм пригубил и одобрительно кивнул:
— Прекрасный букет!
— Рад, что тебе понравилось. Ешь же, мальчик!..
Грэм не стал ломаться и с удовольствием принялся за хлеб и мясо. Его собеседник почти ничего не ел. Несколько минут они молчали, потом старик, сделав глоток вина, велел:
— Ну, рассказывай теперь, какое у тебя дело. Надеюсь, смогу помочь.
— Я хотел просить у вас, — сказал Грэм, отставив кубок, — помощи не для себя, а для одного человека… Это девушка. Она приехала вместе со мной издалека, здесь у нее нет ни друзей, ни даже знакомых. Я хотел просить вас дать этой девушке прибежище в храме.
— Неожиданная просьба, — нахмурился Финн. — И, я бы сказал, легкомысленная. Ты знаешь, что наша гильдия… как бы это помягче сказать… не совсем в ладах с законом, и принимать людей со стороны…
— Не беспокойтесь, мастер. Эта девушка знает о существовании Ночной гильдии и о том, что я собой представляю. Она выросла в храме Фекса, ее дядя — глава местной гильдии.
— Вот даже как! И что же такого натворила эта девушка, если была вынуждена искать пристанище в храме другого города?
— Ничего не натворила. Вместе с друзьями я был в Самистре, и она присоединилась к нам. Но обстоятельства переменились, и теперь нам приходится расстаться. Я не хочу, чтобы она бродяжничала. Такая жизнь не для нее.