Голос дьявола среди снегов и джунглей. Истоки древней религии
Шрифт:
Одна из главных особенностей религиозно-мифологического сознания состоит в том, что время считается не только разным по своим внутренним свойствам (например, благоприятным или опасным для совершения тех или иных дел), но и обратимым. В ходе периодических ежегодных обрядов «дни творения» как бы наступают вновь.
Согласно мысли индейцев, выраженной не только иносказательно — в мифах, но и непосредственно — в беседах с этнографами, энергия, полученная миром вначале, постепенно растрачивается. Меньше становится дичи в лесах, хуже урожаи, слабее способности шаманов. Чтобы восполнить эту убыль, необходимо возвращаться к истокам творения, вступать в контакт с существами, которые придали миру его облик. Поэтому непременной особенностью индейских общинных праздников, по какому бы поводу они ни устраивались, является встреча с первопредками. Считается, что в результате этого люди, животные, растения и вообще все бытие получает
Естественно, что духи в действительности не появляются. Индейцы сами изображают их, используя для этого разнообразные средства. Очень часто группа людей надевает костюмы и маски, тогда как другие выступают в качестве зрителей священного представления. Не следует думать, что непосвященные в детали ритуала члены общины столь наивны, будто не знают, кто перед ними на самом деле. За исключением, может быть, маленьких детей, «зрители» достаточно осведомлены, как делаются костюмы, кто из родственников участвует в «маскараде». И тем не менее как «зрители», так и «актеры» верят в подлинный приход существ из другого мира, так как убеждены в мистической связи между маской, надевшим ее человеком и духом, которого маска изображает. Маска является только знаком, образом, символом того, что невидимо. На том же принципе основано создание изображений божеств в развитых религиях. Сама по себе икона — лишь доска с тем или иным изображением, но для верующего она превращается в таинственное вместилище сверхъестественных сил.
Священные предметы в ходе первобытных обрядов не столько изображают, сколько символизируют духов. Поэтому участники ритуалов могут и не закрывать своих лиц, а лишь надеть необходимые украшения или разрисовать тело соответствующими знаками — с точки зрения соплеменников этого будет достаточно, чтобы люди на время превратились в мифических персонажей.
Многие обряды воплощения духов рассчитаны не на зрение, а на слух окружающих. Звуки, издаваемые музыкальными инструментами, считаются голосами предков, пришедших на праздник, а сами инструменты — вместилищами сверхъестественных существ. В роли подобных вместилищ могут выступать любые предметы. Особенно подходящими кажутся те, которые по самой сути связаны с представлениями об ином, загробном мире. Это, во-первых, останки людей и животных (черепа, чучела, головы-трофеи, мумии), а во-вторых, животные или пленники, предназначенные для принесения в жертву.
Как уже было сказано в предисловии, члены первобытной общины придавали огромное значение различию людей по возрасту и полу. Основанное на этом принципе разделение труда важно для сохранения хозяйственного благополучия коллектива и для успешной защиты от врагов. Правила экзогамии и преимущественно раздельный труд способствуют известному отчуждению между мужчинами и женщинами. Обряды воплощения духов представляют идеальную возможность выразить взгляды членов общины на место в ней мужчин и женщин и научить подростков тем правилам поведения, которые считаются незыблемыми и завещанными от предков. Хорошо известно, что первобытный праздник находится у истоков театра. Поэтому разделение общины на две группы — актеров и зрителей, посвященных и непосвященных в подробности таинств, происходит на основе того же половозрастного принципа. Как правило, взрослые мужчины исполняют обряды, а дети и женщины их наблюдают. Известна и обратная ситуация, когда духов воплощают девушки и женщины. Однако для индейцев Южной Америки она не характерна.
Дальше мы расскажем о праздниках воплощения духов, которые описаны у различных южноамериканских племен.
Огнеземельцы
В популярной этнографической литературе обитателей южной оконечности американского материка приводят в пример, чтобы показать, как люди жили в далеком прошлом. Отсталость этих индейцев объясняется суровой природой их родины: земледелие здесь невозможно, рыбы немного. Охота и сбор съедобных моллюсков время от времени в изобилии обеспечивали людей мясом, но это был ненадежный источник пищи, а сохранять мясо впрок во влажном климате и при отсутствии соли было нельзя. Сыграла свою роль и тысячелетняя изоляция индейцев крайнего юга континента от других племен.
Хотя Огненная Земля была открыта еще Магелланом, на протяжении трех столетий европейцы мало посещали ее берега. В XIX веке жители острова еще сохраняли традиционный образ жизни. Индейцы она охотились на гуанако так же, как первые люди, пересекшие 10 тысяч лет назад Магелланов пролив или, скорее, прошедшие по соединявшему его берега перешейку. Вдоль южного и западного побережья Огненной Земли и далее к северу, вдоль островков Чилийского архипелага, яганы и алакалуф охотились на морского зверя, собирали съедобные водоросли, раковины, грибы. По типу хозяйства и языку она были близки патагонцам, или теуэльче, обитавшим в степях
Огнеземельцы не имели никакой общеплеменной организации, общего самосознания. Самой крупной социально-хозяйственной единицей была группа родственных семей численностью около ста (от 40 до 120) человек. Такая группа владела определенной территорией, в пределах которой ее члены охотились или искали съедобных моллюсков. Большую часть года отдельные семьи бродили в поисках пищи, но время от времени группа собиралась вместе для совершения ритуалов.
Как и у всех других племен, ритуалы имели для огнеземельцев огромное значение. Именно тогда группа осознавала себя как целое, молодежь знакомилась с традициями племени, люди, много месяцев не видевшие друг друга, обменивались новостями, опытом, знаниями. Повсюду в Южной Америке общинные праздники приурочивали к периоду года, когда изобилует дичь, рыба, поспевают плоды. Иначе было бы невозможно прокормить в течение нескольких дней, а то и недель собравшуюся в одном месте массу народа. Однако в сознании людей такая зависимость нередко искажалась: считалось, что не ритуалы совершаются в момент созревания плодов, а наоборот, плоды поспевают благодаря ритуалам. Индейцы она устраивали обряды зимой, переселяясь из внутренних областей главного острова к его восточному и северному побережью, где в этот период года можно было добыть достаточно пищи. У яганов и алакалуф таких сезонных передвижений не было. Если какой-нибудь группе удавалось наткнуться на выброшенную морем тушу кита или обнаружить особенно богатое лежбище тюленей, эту весть передавали соседям, подавая сигнал дымом костра, и вскоре сюда начинали приплывать лодки.
Таким образом, праздник оказывался возможным, если хватало пищи. В то же время организация обрядов в этом случае становилась необходимостью. Среди собравшихся легко могли возникнуть ссоры и недоразумения, их поведение следовало ввести в какие-то рамки, подчинить строгим, общепризнанным нормам. Даже человек, склонный начать ссору, не решался это сделать во время праздника, так как верил, что духи не простят неуважения к ним.
Несмотря на разное происхождение всех трех огнеземельских племен и существенные различия в хозяйстве и образе жизни между она, с одной стороны, яганами и алакалуф, с другой, описанные у них обряды очень похожи. Это свидетельствует о том, что праздник воплощения духов отражал наиболее общие представления первобытного человека о мире, распространенные у народов, живших в разных условиях. Поэтому формы обрядов легко заимствовались одними племенами у других.
Наши сведения о ритуалах индейцев, живших на южной оконечности американского материка, были бы крайне отрывочны, если бы не работы нескольких энтузиастов-этнографов, изучавших огнеземельцев в 20-х годах нашего века. В середине XIX века усилились контакты аборигенов с европейцами — моряками, миссионерами, колонистами. В результате распространились болезни, против которых у индейцев не было иммунитета. Численность она и яганов, полтора века назад достигшая соответственно четырех и трех тысяч человек, к 1918 году сократилась до 300 и 70 человек. В этот критический момент немецкий католический священник и врач М. Гузинде впервые посетил Огненную Землю и решил, что его долг — пока не поздно спасти культуру обитателей острова от забвения. В 1918–1924 годах он организовал четыре экспедиции к яганам и селькнам. О традиционной культуре алакалуф ему удалось собрать меньше сведений, так как она пришла в упадок уже к началу нашего века. Почти одновременно с Гузинде работали его коллега М. Копперс и американский этнограф С. К. Лотроп.
Впрочем, в эти годы огнеземельцы свои древние обряды больше не справляли. Но люди старшего поколения хорошо помнили, как в юности участвовали в торжественных церемониях, и по просьбе Гузинде и Копперса исполнили их в последний раз. Конечно, нельзя ручаться, что все было сделано с должной полнотой. Например, по наблюдениям начала XX века у она был какой-то музыкальный инструмент, издававший неприятный и резкий звук. Очень возможно, что он звучал на празднике и должен был передавать голос какого-нибудь духа. Гузинде такой инструмент, однако, уже не застал. Отчасти изменилось и само отношение к ритуалам. Традиционная религия перестала играть в жизни огнеземельцев прежнюю роль. Индейцы увидели, что их мир, вместе со всеми его реальными и мифическими обитателями, исчезает на глазах, а на смену ему приходит другой, в котором им нет места. Соответственно церемонии, которые увидели Гузинде и Копперс, отчасти лишились подобающей серьезности. Сомнительно, чтобы в прошлом индейцы вообще разрешили наблюдать их чужакам.