Голос крови
Шрифт:
— Пока нет.
Неужели их все равно собьют? Тут раздался рев каких-то других двигателей, и поверх голов беглецов ударила бластерная очередь. Рэнсольм охнул, разглядев, что их спаситель — это истребитель типа X, который едва не задевал стены слишком тесной для него пещеры. Он протиснулся сквозь «бутылочное горлышко» на его пути и завертелся над грависанями Рэнсольма, поливая огнем никто. Истребитель едва не врезался на полном ходу в скалу, но в последний момент описал тугую петлю и, сложив плоскости, проскользнул между сталактитами и сталагмитами.
— А
— Без понятия. Как ему вообще удалось забраться так глубоко, ни во что не врезавшись?
— Не представляю. Но похоже, он только что спас нас.
Это было правдой. От последнего преследователя остались только чадящие обломки внизу. Систрайкер качнул машину, подавая Рэнсольму сигнал возвращаться на корабль, пока истребитель прикрывает им спины.
Рэнсольм прекратил резкий подъем, так что им с принцессой больше не грозило вывалиться из саней. Лея отпустила его, когда он сбросил скорость. Убедившись, что от погони действительно ничего не осталось, Рэнсольм перевел дух. Все-таки он спас принцессу.
Без всякой необходимости, но спас.
— Знаете… — проговорила вдруг Лея, — а вы, оказывается, неплохой пилот.
Он обернулся к ней. К его удивлению, принцесса улыбалась. Рэнсольм заулыбался в ответ:
— А вы — неплохой стрелок.
Член магистрата Ксун долго и многословно приносил Лее извинения за то, что ее похитили, а Риннривину Ди удалось уйти от преследования со стороны сил правопорядка. Она приняла извинения, лениво гадая, удосужились ли они вообще инсценировать попытку ареста. Ей даже удалось изобразить сожаление, когда она сообщала, что Бастаза останется под надзором Новой Республики до истечения испытательного срока. Учитывая обстоятельства, Бастаза еще легко отделалась, но, поскольку она не входила в Новую Республику, принять более суровые меры было невозможно. Зато Новая Республика сможет какое-то время отслеживать перемещения кораблей вокруг планеты — уже неплохо. Пусть глава картеля и ускользнул от Леи и Кастерфо, у них появился шанс выследить сам картель.
Если, конечно, картель не затаится, выжидая, пока все не стихнет. А именно так и будет, разумеется.
— Объявляю взлет, — раздался голос Грир из рубки, как только Лея попрощалась с членом магистрата и отключила связь. — Все готовы?
— Минуту. — Лея прошла в рубку и нажала клавишу вызова комлинка. — Лейтенант Систрайкер, вы знаете, что ваши сегодняшние действия не соответствовали стандартным правилам безопасности.
— Да, мэм, — донесся хриплый голос пилота. — Вы напишете на меня рапорт?
— Нет. Но в следующий раз будьте осторожнее. Правила существуют, чтобы защищать вас. А я знала, чем рискую. Вы поняли?
— Все понял, мэм. — В голосе Систрайкера не слышалось и капли раскаяния, но Лея только покачала головой.
Грир, поколебавшись, спросила:
— А что, Систрайкер правда забрался в ту пещеру?
— Правда.
В глазах Грир появилось выражение, хорошо знакомое Лее: точно так же Хан смотрел на каждую новую модель гоночного корабля. «Я тоже хочу!» — читалось в этом
— Скучаешь по полетам, да? — спросила Лея мягко. — По настоящим полетам, я имею в виду.
Улыбка Грир погасла, девушка сосредоточилась на предстартовых процедурах:
— Я просто хотела бы посмотреть, как он там летал. Вот и все.
Лея не стала настаивать — погладила Грир по плечу и прошла в салон. Корри уже ушла к себе, чтобы подготовить отчеты, которые Лее предстояло отправить по возвращении, так что Кастерфо сидел в салоне один, попивая гаталентийский чай. Его роскошный синий плащ был весь в пятнах и дырах, но Кастерфо, судя по широкой улыбке, это ничуть не печалило. Выражение его лица напомнило Лее Бена в детстве, когда тот возвращался, наигравшись с друзьями, лохматый, чумазый с ног до головы и ужасно гордый собой.
— Теперь вы понимаете, почему у меня всегда при себе все необходимое. — Лея с улыбкой показала на собственный костюм, состоявший из штанов и куртки.
— Очень предусмотрительно, — кивнул Кастерфо. — Буду знать, что брать с собой в следующий раз.
Лея села рядом с ним на диванчик:
— Вы сегодня поступили очень отважно. И очень бесшабашно, но бесшабашность — как раз то качество, которое я ценю в людях.
— Я недооценил вас, — признал Кастерфо. — И больше не повторю этой ошибки.
Лея вскинула бровь:
— Что именно вы недооценили — мой ум или мое коварство?
Кастерфо ухмыльнулся еще шире:
— Вы недооцениваете мои умственные способности, если думаете, что я отвечу на это.
Лея невольно рассмеялась: этот парень далеко пойдет на политическом поприще.
Кастерфо, приободрившись, решился задать вопрос:
— Если Риннривин не угрожал вам, то чего же он добивался?
— Надеялся уговорить меня за взятки прикрывать делишки его картеля.
Кастерфо напрягся и выпрямил спину, словно это не ей, а ему сделали столь оскорбительное предложение:
— Да как он мог подумать, что вы согласитесь на такое! Ведь всем известно, что вы всю жизнь честно работали на благо Новой Республики…
— В моем прошлом не все так уж безоблачно. — Кастерфо нахмурился, и Лея подхватила плащ, который небрежно бросила на скамейку. Достала из кармана голокуб. — Никто ненавидят хаттов, а я… скажем так, кое-что не поделила с одним хаттом много лет назад. Для него это плохо кончилось.
Она положила голокуб на столик между ними. Кастерфо взял его и покрутил в руках:
— Хотите, чтобы я посмотрел это?
— Не особенно. Не самое приятное зрелище.
— Думаете, я не смогу этого вынести?
Еще сегодня утром Лея бы именно так и сказала. Но теперь она знала, что Кастерфо не просто модник-пустышка, каким она его считала раньше.
— Решать вам.
Он запустил воспроизведение и уставился на мерцающее изображение Леи и Джаббы. Кастерфо не проронил ни слова, пока у него на глазах свершалось давнее убийство. Лея внимательно следила за его лицом, опасаясь увидеть отвращение или, что было бы гораздо хуже, восторг. Но вместо этого на нем отразилось только понимание того, какой опасности Лея подвергла себя и почему Джабба должен был умереть.