Голос крови
Шрифт:
– Как Доггс научился работать со стеклом? Он не работает со стеклом или еще чем-то. Разве вы не слышали про «бесконтактное искусство», про «безыскусное искусство»?
– Что-то такое слышал… или нет… – звучит неуверенно, в устах Нормана, во всяком случае.
– Ни один передовой художник, – продолжает ХК, – больше не притрагивается к материалам и инструментам.
– О каких инструментах вы говорите? – интересуется Флейшман.
– Известно каких. Кисти, глина, ножички, зубила – все это из эпохи ручной работы. Живопись, помните такую? Сегодня она кажется чем-то из пятидесятых прошлого века. Помните Шнабеля, Фишля, Салля и всю эту компанию? Их пятнадцать минут славы пришлись на семидесятые, а кажется, что они творили в пятидесятых. Для новых художников вроде Доггса – это
– И как же Доггс все это делает? – любопытствует Флейшман. – Кажется, я вас никогда об этом не спрашивал.
– Это довольно забавно, – замечает ХК. – Он связался с Дафной Довилль, проституткой, стоившей губернатору Нью-Джерси его места, и благодаря шумихе она стала колумнисткой в нью-йоркской «Сити Лайт». Вы что-нибудь подобное слыхали? Короче, Доггс приглашает оттуда фотографа… наяривает ее до умопомрачения… Вы заметили, в последнее время это такой шик, сквернословящие женщины?.. Выкидывает всякие коленца… ну, а потом отсылает фотки в «Далик», а там уже их кудесники помещают фотки в свое чудо-стекло с 3D-эффектом. Сам же Доггс к этим артефактам даже пальцем не притронулся. Не имел к ним никакого отношения. Максимум, что он сделал, это вложил фотографии в конверт и кинул экспресс-почтой их в «Далик», хотя наверняка у него для этого есть помощница. «Без рук» – сегодня важный концепт. Это уже вам не какой-то там «художник», использующий свое так называемое мастерство для околпачивания людей. Не ловкость рук. Руки больше не нужны. В этом и есть концептуальность. Тем самым он превращает то, что художник творил руками для создания… эффекта… в нечто такое, что заставляет вас гораздо глубже задуматься. Как будто изобрел четвертое измерение. А здесь собраны лучшие, самые современные работы нового поколения. Большинство выставленных вещей Доггса уже стали культовыми. Каждый, кто увидит любую из приобретенных вами работ, Морис, скажет: «Ух ты! Это же Доггс начала классического периода». А по поводу его творчества у меня нет сомнений. Революция и одновременно классика. Подобные вещи становятся доступными не каждый день! Уж поверьте мне! Морис, сегодня вы попали… в десятку.
В десятку… Флейшман просиял, но это улыбка человека, не способного уяснить, в чем же ему так повезло. Очевидно, что он не понял ни единого слова из того, что наговорила ХК. У Магдалены стало легче на душе, потому что она тоже ровным счетом ничего не поняла.
Чтобы не сидеть с озадаченной улыбкой на семнадцать миллионов баксов, Флейшман с извинениями поднимается и говорит, что ему надо на минутку отлучиться. Поскольку он оказался со всех сторон зажат другими столиками, Магдалена тоже встает и задвигает стул, чтобы дать ему пройти. Она обводит взглядом зал – и сердце у нее чуть не выпрыгивает из груди. За ее спиной, всего через четыре стола, сидит тот самый русский, которого она видела так мимолетно и так неизгладимо после вчерашнего ужина… и не сводит с нее глаз! От неожиданности и возбуждения она растерялась. Что ей делать? Помахать рукой?.. Подбежать к его столику?.. Передать с официантом записку… или цветок… или носовой платок?.. А может, снять ожерелье с сердечком?.. Пока все эти мысли крутились у нее в голове, русский переключился на компанию из шести-семи человек за его столом. Но нет никаких сомнений: он глядел на нее во все глаза.
Что такое? Теперь пришел черед Нормана. Он встает и спрашивает, не знает ли ХК случайно, где мужской туалет.:::::: Может, просто не желает тут отсиживаться под моими испепеляющими взглядами?:::::: ХК махнула туда, где скрылся Флейшман.
– Там, за гостиной «Бесджет», – сказала она. – Рядом с нашей ничего нет.
Норман направляется в ту сторону, даже не посмотрев на Магдалену. И они остаются одни, две женщины по разные стороны стола, не представляющие, о чем говорить друг с дружкой.
В голове Магдалены словно вспыхивает
– Мисс Карр… Мэрилин… я могу обращаться к вам по имени?
– Конечно, – отвечает та с холодным взглядом. «Обратись как хочешь и провались сквозь землю, договорились?»
– Мэрилин… – В голосе появляются нотки, удивляющие саму Магдалену. – Ваш рассказ об «искусстве без рук» – это та-а-а-к интересно! Вы не поясните, в чем его важность?
Взгляд ХК чуть-чуть потеплел, как-никак к ней обращаются за экспертной оценкой. Но затем последовал глубокий вздох человека, отдающего себе отчет в том, что от него потребуются немалые усилия… притом совершенно бесполезные.
– Ну что ж, – начала ХК, – знаете выражение «Смысл большого искусства в самом искусстве»?
– Неееет… – Обворожительная улыбка и распахнутые глаза девушки, которая жаждет знаний и наконец припала к живому источнику.
Еще один тоскливый вздох.
– Оно означает, что недостаточно дать зрителю некий эффект. Искусство должно отрефлексировать… – Вдруг оборвав себя на полуслове, она интимно, по-свойски приникает к Магдалене: – А можно вас о чем-то спросить? Каковы ваши отношения… как вы познакомились с доктором Льюисом? Кто-то сказал, что он известный психиатр… лечит от порнозависимости или чего-то в этом роде.
Что сказать? Что она его пассия? Они просто друзья? Она у него работает? Да не все ли равно! Главное – она теперь прямо напротив этого русского, Сергея Королева. Если он ненадолго отвлечется от своего застолья и глянет в ее сторону, пусть увидит счастливую, радостную девушку за приватной беседой в кругу друзей, наверняка с именем, чувствующую себя своей в интеллектуальной атмосфере вип-зон… и закрытых арт-салонов… одним словом, пусть увидит очаровательное существо, сидящее на законных основаниях там, где происходят главные события.
– Я у него работаю медсестрой – вот и ответ. – Точнее, ассистенткой психиатра.
Так все-таки звучит лучше.
– И он пригласил вас на открытие арт-салона для вип-персон? Хороший начальник. – ХК смотрит Магдалене в глаза с фальшивой вкрадчивой улыбкой.
:::::: Сучка! И как на это реагировать?!:::::: Магдалена лихорадочно ищет ответ и одновременно гадает, отражается ли внутреннее смятение на ее лице. После затянувшейся паузы она сказала:
– Кажется, мистер Флейшман сделал нам вип-пропуска. Он такоооой щедрый!
– Да уж, – согласилась ХК. – И все-таки. Доктор Льюис…
– И он так доверяет вашим оценкам.
– Кто?
– Мистер Флейшман. Это сразу видно!
Магдалена готова уцепиться за любую соломинку, только бы увести разговор от Нормана. Ну слава богу! Лесть вызывает у остриженной англичанки искреннюю улыбку.
– Надеюсь, – сказала ХК. – Сегодня он был в ударе.
– Как бы мне хотелось знать об искусстве хотя бы половину того, что знаете вы, Мэрилин. Хотя бы десятую часть. Да что там, сотую. Должна вам признаться, я никогда не слышала про Джеда Доггса.