Голос ночи
Шрифт:
«Я должен покончить с этим, — говорил себе Колин. — Почему я все время твержу одно и то же? Черт побери!»
Он приподнялся над сиденьем велосипеда и сжал ногами педали, стараясь не отставать от Роя.
Руки его покрылись гусиной кожей.
Глава 7
С Рэнч-роуд они свернули на грязную колею, которая была едва различима при лунном свете. На верху первого холма она превратилась в узкую тропинку. Через четверть мили тропинка повернула на север,
Не прошло и минуты, как они свернули с тропинки, когда у Роя погасла фара.
Колин сразу же остановился, его сердце стучало, как у загнанного в клетку кролика.
— Рой? Где ты? Что случилось? Что случилось, Рой?
Из темноты в бледном луче света от велосипеда Колина появился Рой:
— Нам надо проехать еще два холма. Нет смысла продираться вместе с велосипедами. Давай оставим их здесь, а на обратном пути заберем.
— А если кто-нибудь стащит их?
— Кто?
— Откуда я знаю?
— Международная шайка грабителей велосипедов с тайными агентами в каждом городе? — Рой покачал головой, не прилагая усилий, чтобы скрыть раздражение. — Ты трясешься из-за этого чертова барахла больше, чем кто-либо другой.
— Если их стащат, нам придется топать домой пешком, а это около шести миль.
— Черт тебя дери, Колин, ни одна живая душа не знает, что мы здесь бросили велосипеды. Их никто не увидит, если только они сами себя не украдут.
— Ну хорошо. А если мы вернемся и не найдем их в темноте?
Рой скривился. Сейчас он выглядел не раздраженным, а каким-то демоничным. Причиной тому был оптический обман: в свете велосипедной фары хорошо видны были лишь контуры его лица, а само лицо словно растворилось в темноте и казалось каким-то перекошенным.
— Я хорошо знаю эти места, — нетерпеливо бросил Рой. — Я всегда езжу сюда. Поверь, Колин. Итак, ты идешь или нет? Мы пропустим фильм.
Он повернулся и пошел.
Колин колебался, но понял, что, если он не бросит велосипед, Рой уйдет. Он не хотел остаться один. Он положил велосипед набок и выключил фару.
Темнота окутала его. Вдруг ему показалось, что он слышит какие-то жуткие завывания: это было непрерывное кваканье жаб. А жаб ли? Может быть, это был кто-нибудь более страшный? Многочисленные голоса ночи создавали этот зловеще ухающий хор.
Страх проник в него: мускулы шеи напряглись, он с трудом глотал. Если бы Рой спросил его о чем-либо, он бы не смог ответить. Несмотря на прохладный бриз, он весь взмок.
«Ты не маленький, — повторял он про себя. — И не должен вести себя как маленький!».
Он отчаянно желал вернуться назад и зажечь велосипедную фару, но не хотел, чтобы Рой заметил его испуг. Он хотел быть похожим на Роя, а Рой не боялся ничего. Скоро глаза Колина привыкли к темноте, и он стал различать предметы.
Колин хотел догнать его, но не смог шевельнуться. Его ноги, казалось, весили тысячу пудов каждая.
Что-то засвистело.
Колин наклонил голову. Прислушался.
Снова свист. Громче. Ближе.
Что-то зашуршало в траве в нескольких дюймах от него. Колин бросился вперед. Возможно, это была всего лишь безобидная жаба, но она заставила его сдвинуться с места.
Чуть ниже моста, где расположились Рой и Колин, на стоянке гостинцы находилось множество машин. Экран был повернут в сторону ребят, а внизу под холмом проходила главная автострада, ведущая в Санта-Леону.
На гигантском экране в последних лучах заката по пляжу медленно брели мужчина и женщина. И хотя до мальчиков не доносилось ни одного звука, по движениям актеров Колин видел, что они оживленно разговаривали, и пожалел, что не может читать по губам.
— По-моему, это дурацкая идея, — через некоторое время произнес он, — тащиться так далеко, чтобы посмотреть фильм, который мы даже не слышим.
— А тебе и не надо его слышать, — ответил Рой.
— Да? Если мы ничего не слышим, как же мы сможем следить за сюжетом?
— Люди не приходят в Фэрмонт следить за сюжетом. Все, чего они хотят — посмотреть на груди и задницы.
Колин уставился на Роя:
— Что?
— Фэрмонт находится в удобном месте. Домов рядом нет. Ты можешь смотреть фильм прямо с дороги. Они и показывают здесь слабенькую порнушку.
— Что они показывают?
— Слабенькую порнушку. Знаешь, что это?
— Нет.
— Тебе многому надо учиться, дружище. К счастью, у тебя хороший учитель. Я. Это порнография. Неприличное кино.
— Т-ты хочешь сказать, мы увидим, как... делают это?
Рой ухмыльнулся:
— Это мы бы увидели в крутой порнушке. А это слабенькое подобие.
— М-да... — промычал Колин. Он не имел ни малейшего понятия, о чем говорил Рой.
— Поэтому все, что мы увидим, — это голые люди, изображающие, что они делают это.
— Они... совсем голые?
— Совсем.
— Или не совсем?
— Совсем.
— И женщины?
— Особенно женщины. Смотри внимательно, тупица.
Колин взглянул на экран, страшась того, что может увидеть.
Пара на пляже целовалась. Затем мужчина сделал шаг назад, женщина улыбнулась и стала ласкать себя, раззадоривая его. Затем она отвела руки на спину, расстегнула верхнюю часть купальника, который был на ней, и стала медленно спускать его вниз. Внезапно взгляду предстали ее груди, большие, упругие, торчащие вверх и слегка покачивающиеся, — мужчина взял их в руки.