Голос ночной птицы
Шрифт:
Его рука сделала первый разрез.
Вудворд напрягся и впился зубами в корень, когда ланцет вошел в его тело. Надо отдать доктору должное, первый разрез был сделан быстро. Кровь закапала в чашу, а Шилдс сделал второй прокол, затем и третий. Алые капли побежали быстрее, и Шилдс сложил ланцет, убрав лезвие в черепаховую рукоять.
— Ну вот, — сказал он магистрату. — Худшее позади.
Он вынул корень сассфраса изо рта Вудворда и положил в карман, все это время держа чашу для кровопусканий точно под тремя кровоточащими
Теперь ему оставалось только ждать. Звук падающих капель в расширяющееся озерцо на дне чаши казался Вудворду невыносимо громким. Он закрыл глаза и жалел, что нельзя закрыть мысли. Бидвелл, все еще стоя у двери, взирал на эту процедуру с некоторым болезненным любопытством, хотя процесс кровопускания никак не был новинкой, и ему самому отворяли кровь несколько лет назад по поводу колик в животе.
Шилдс давил пальцами на область за ухом Вудворда, не давая ранам закрыться. Через несколько секунд он сказал:
— Миссис Неттльз, мне понадобится кастрюля холодной воды и чистая ткань, если не трудно. А также, я думаю, чашка рома пойдет магистрату на пользу.
Миссис Неттльз тут же велела служанке принести все, что назвал доктор. Кровь продолжала течь в озерцо — капля за каплей.
Бидвелл прокашлялся:
— Магистрат? Вы меня слышите?
— Он вас слышит, — ответил Шилдс, — но не трогайте его. Ему нужен покой.
— Я только хочу задать один вопрос.
Вудворд открыл глаза и уставился в потолок. Там виднелись коричневые разводы.
— Говорите, — просипел он.
— Что он сказал? — спросил Бидвелл, подходя ближе.
— Он сказал, чтобы вы задали свой вопрос, — ответил доктор, глядя в чашу, где собралось уже почти две унции крови.
— Сейчас. Мой вопрос, сэр, таков: когда вы сегодня сможете продолжить суд?
Глаза Вудворда нашли лицо доктора Шилдса.
— Что скажете? — Бидвелл стоял возле кровати, отвернувшись от капающей крови. — Может быть, после обеда?
Вудворд быстро сглотнул слюну. Раздирающая боль возвращалась с мстительной жестокостью.
— Я… не знаю… смогу ли…
— На самом деле, — заговорил доктор Шилдс, — вы можете подумать о том, чтобы вернуться к работе, сэр. Долгое лежание в постели никому не полезно. — Он глянул на Бидвелла, и Вудворд увидел двойное отражение мэра в очках доктора. — Мы хотим избавить ваше кровообращение от застоя. И вам также будет полезно, сэр, использование ума по назначению.
— Да! — подхватил Бидвелл. — В точности моя мысль!
— Однако, — добавил доктор, — я бы не советовал вам сидеть в этой сырой тюремной дыре без какой-либо защиты от паров. Роберт, у вас есть теплый плащ, который подойдет магистрату?
— Если нет, то я найду.
— Тогда ладно. Я приготовлю вам мазь, которую следует обильно наносить на горло, грудь и спину. От нее останутся на рубашке и верхней одежде невыводимые
— Да, сэр.
— Я пошлю служанку сообщить Элиасу Гаррику, что ему не надо являться в тюрьму до… какое время вы назначите, Бен? — спросил Бидвелл с максимально невинным видом. Доктор не ответил, продолжая наблюдать за собирающейся жидкостью в чаше. — Как прикажете, Бен? — Бидвелл поднял брови.
Вудворд услышал, как доктор Шилдс глубоко вздохнул. Потом прозвучал ответ:
— Два часа дня, я думаю. Конечно, это зависит от желания магистрата вернуться к работе.
— Ну, это почти девять часов от сейчас! — Колоссальный подъем явственно слышался в этом голосе. — Конечно, вы уже к тому времени отдохнете и сможете продолжать суд. Так ведь, магистрат?
— Не уверен. Я себя очень плохо чувствую.
— Да, сейчас — конечно, но несколько часов сна сотворят с вами чудо! Я прав, Бен?
— Да, ко второй половине дня ему может стать лучше, — ответил Шилдс, не искрясь энтузиазмом.
Бидвелл широко осклабился:
— Тогда решено! Да и на вашем месте — я лично — предпочел бы выбраться из этой комнаты и заняться чем-нибудь полезным.
Вудворд страдал от боли, сознание у него было замутнено, но он точно знал, чем прежде всего объясняется интерес Бидвелла к его здоровью. И у него было мнение, что чем быстрее он завершит суд и вынесет решение, тем быстрее выберется из этой болотной дыры и вернется в Чарльз-Таун.
— Хорошо, — сумел он выговорить. — Если я буду в состоянии, я выслушаю сегодня мистера Гаррика в два часа дня.
— Чудесно! — Бидвелл чуть не хлопнул в ладоши от радости. Столь явное равнодушие к состоянию магистрата заработало ему кинжальный взгляд от доктора Шилдса, на который Бидвелл никакого внимания не обратил. — Я позабочусь, чтобы Элиас явился в тюрьму ровно в этот час.
Вскоре после этого в комнату вернулась служанка с кастрюлей прохладной воды, тряпицей и чашкой рома. Когда доктор Шилдс увидел, что на дне чаши собралось почти четыре унции крови, он сказал:
— Миссис Неттльз, помогите мне его посадить, пожалуйста. — Они вдвоем перевели магистрата в сидячее положение. — Наклоните голову вперед, — велел Шилдс, потом намочил тряпку в воде и крепко прижал к разрезам. — У меня в саквояже коричневая банка, — сказал он служанке. — Достань и открой.
Шилдс набрал янтарного цвета мази — смесь меда, скипидара и свиного сала — и намазал раны. Повторил эту процедуру еще раз и склеил края ран.
У Вудворда слегка кружилась голова. Немного подташнивало, но дышать стало настолько легче, что остальное не имело значения.