Голос сердца. Книга вторая
Шрифт:
Ник, лениво развалясь в кресле любовался Катарин и радовался тому, что она сегодня сумела расслабиться и не так напряжена, как обычно. Прихлебывая вино, он незаметно следил и за Райаном. Тот сегодня был намного оживленнее, чем прежде и Ник, улыбнувшись, отметил, что такой веселый и возбужденный Райан нравится ему значительно больше. Безо всякого сомнения, он — очаровательный молодой человек, разговорчивый и острый на язык, с недурным чувством юмора, умеющий вовремя и к месту вставить острое словцо. «У него хорошо подвешен язык, — подумал Ник с некоторой долей иронии. — Он типичный ирландец, этот Райан О’Рурк, со своим широким, открытым, простодушным лицом,
Чуть повернув голову, Ник перевел взгляд на Франческу. Внешне она казалась холодной, замкнутой и слегка отстраненной, но глаза, которые она не сводила с Райана, выдавали ее. «Все ясно, — решил Ник, — она по уши в него влюблена», и это почему-то огорчило его, он сам не понимал почему. Кажется, О’Рурк достаточно привлекателен внешне, совершенно безобиден и, в отличие от своей сестры, бесхитростен, прозрачен, как стекло. У него напрочь отсутствуют ее коварство, изощренность ума, и он явно намного глупее столь сложной натуры, как Катарин. Но, с другой стороны, в нем нет и ее неискренности, стремления манипулировать людьми, что говорит в его пользу. Да, он хороший парень, правда, немного слабохарактерный и несамостоятельный. Ник понимал, что он опять берется судить других, и осуждал себя за свои скороспелые суждения о Райане, которые наверняка были несправедливыми, учитывая, что они совсем малознакомы. «Какого дьявола! Катарин права, Франческа имеет право немного развлечься. Это поможет ей наладить полноценную жизнь».
Отбросив прочь свои рассуждения о достоинствах и недостатках Райана О’Рурка, Ник встал.
— Так как насчет ленча? И где вы предпочитаете завтракать — в доме или здесь, в саду?
Катарин поднялась за ним следом и, подхватив Ника под руку, заявила:
— Во дворе становится слишком жарко. Если остальные не против, я предпочла бы поесть в столовой.
Франческа и Райан не стали возражать, и они все вместе прошли в дом.
— Кстати, Кэти, — сказал Райан, — завтра я приступаю к работе на новом месте.
Катарин, не донеся чашку с кофе до рта, со стуком опустила ее на стол и с удивлением, написанном на лице уставилась на брата.
— Мне казалось, что тебе нравится работать в газете! — воскликнула она, награждая Райана испытующим взглядом.
— Да, нравилась, но то была для меня лишь промежуточная остановка, Кэти.
— И чем же ты собираешься заняться теперь? Что это за новая работа? — требовательным тоном спросила она.
— Я буду теперь работать на мэра, на мэра Дейли, — ответил Райан, с тревогой глядя на сестру.
Сердце Катарин заныло. Итак, все ее уговоры и предостережения пошли прахом. Ее отец выиграл этот раунд.
— Это означает лишь то, что ты все-таки лезешь в политику.
В голосе Катарин прозвучало разочарование.
— Да, готов поклясться, что это так, — повысил голос Райан.
— Не могу в это поверить! —
Райан слегка покраснел и отвернулся, не выдержав пронизывающего взгляда Катарин.
— Это мое собственное решение, Катарин, — мгновение спустя заявил он. — В последние два года я много размышлял о своем будущем и пришел к выводу, что папа, как всегда, прав. Такие люди, как я, у которых за спиной громадное семейное состояние просто обязаны служить обществу. Это наш долг, наша обязанность. Так говорит папа, и я с ним полностью согласен. И он всегда хотел, чтобы я стал политическим деятелем. Ты хорошо знаешь, что с этой мыслью он воспитывал меня, это — мечта его жизни.
— Он всегда добивается того, что хочет, но, к счастью, не все его мечты воплощаются в жизнь, — огрызнулась Катарин, и победный блеск мелькнул в ее глазах.
Райан проигнорировал ее замечание и торопливо продолжил:
— Папа строит в моем отношении большие планы, и я готов приступить к их реализации. Он наметил для меня план действий, если хочешь, целую программу. Он хочет, чтобы через пару годков я прошел в Палату представителей[16], а еще через несколько лет, как он считает, я буду готов стать сенатором.
— А еще в один прекрасный день — президентом наших старых добрых Соединенных Штатов! Это он тебе тоже обещал? — презрительно рассмеялась Катарин. — Но единственное, что тебе не удастся, так это стать первым президентом-католиком в этой стране. Кое-кто успел тебя опередить[17].
— Ну, тогда я, возможно, буду вторым, — парировал Райан, а потом, смутившись, беспокойно заворочался в кресле и взял в руки чашку с кофе.
Ник с большим интересом прислушивался к этому разговору. Он заметил, что Райан выглядел взволнованным и намного менее уверенным в себе, чем обычно. Перегнувшись через столик, Ник взял сигарету и, прикуривая, искоса взглянул на Катарин, которая кипела от злости, но внешне хорошо владела собой. Ему многое стало ясно, Ник встретился глазами с Франческой, которая молила его взглядом вмешаться. Было хорошо заметно, насколько она взволнована происходящим. Ник выпрямился в кресле и громко спросил:
— Как вы отнесетесь к рюмке коньяка, Райан, и еще чашечке кофе? Катарин? Франческа?
— Спасибо, Ник, но, боюсь, что я уже опаздываю. Мне еще надо заехать в «Карлайл» за вещами. — Он взглянул на часы. — Уже больше четырех.
Ухватившись за благовидный предлог прекратить неприятный разговор, Франческа поднялась с места.
— Думаю, что нам действительно пора ехать, Ник. Спасибо за чудесный завтрак.
Пробормотав: «Увидимся позднее дома, дорогая», она поцеловала Катарин и заторопилась к выходу. Катарин, кивнув ей на прощание, обратилась к Нику:
— А я, пожалуй, выпью коньяка. Налей мне, пожалуйста, Ник.
— Сказано — сделано, — отозвался Ник и, взяв Франческу под руку, повел ее из сада в дом.
Райан тоже встал и подошел к Катарин, положил ей руки на плечи и поцеловал в голову.
— Пожалуйста, не дуйся, Кэти, это единственное, о чем я тебя прошу.
Она промолчала, и Райан торопливо проговорил:
— Эта неделя в Нью-Йорке была чудесной. И я обязательно приеду на твою премьеру. Буду стоять в проходе и любоваться своей необыкновенной красавицей сестрой.