Голос сердца
Шрифт:
Мисс Ши кивнула и отошла, чтобы поговорить с другими адвокатами.
Лили ощетинилась, стоя лицом к лицу с Шоном. Она хотела понять, что движет этим человеком, однако они принадлежали к разным мирам и их объединяло только одно — тревога о детях.
— По-моему, ты не оцениваешь дальнюю перспективу. Это тяжелая обязанность.
— Думаешь, я не знаю этого?
— Они переживают последствия травмы, и даже для того, чтобы лишь пройти с ними через это, следует приложить огромные усилия, — сказала Лили. — Но жизнь не стоит на месте. Существуют школа, домашние
— Да, в твоих устах это звучит просто как песня.
— Веселого в этом мало.
Шон хмыкнул, однако в его глазах таилась злоба.
— Ну конечно! «Веселого в этом мало», — язвительно передразнил он Лили.
Она подавила раздражение.
— Я просто хочу, чтобы ты понимал…
— Что меня не ждет ничего хорошего?
— Что мы должны думать в первую очередь о детях.
— Давай посмотрим. Кто из нас предпочтительнее для них? Ты будешь следить за их режимом, а я не побоюсь показать показывать им, что жизнь снова может стать счастливой. Давай спросим у доктора Саш! — Шон вытащил из кармана мобильный телефон.
Лили не знала, что заставило ее вдруг прикоснуться к нему. Она протянула руку и дотронулась до его локтя.
— Они нуждаются в нас обоих.
Шон взглянул на руку Лили, потом на нее. Смутившись, она отступила.
— Объясни, почему ты так рвешься воспитывать этих детей, — попросил он.
— Потому что этого хотела Кристел. Потому что я знаю, как это делать. Кроме того, я дала обещание.
Шон скрестил руки на груди.
— Но я не слышу, что ты хочешь этого.
— Я хочу того, что лучше для детей. — Внезапно жизнь, которую выбрала для себя Лили, будущее, которое она спланировала, резко изменились. Ее ладони увлажнились, но она подавила желание вытереть их об юбку. — Я знаю, что ты хочешь того же, Шон. Я знаю, ты беспокоишься о них, но это не значит, что ты должен принести все в жертву…
— Это не жертва. Это… просто жизнь. Буду делать то, что делают люди по всему миру — растить детей, день за днем. Детям нужны стабильность и постоянство, и раз в завещании Дерека четко указано, что я должен стать их опекуном, то они остаются со мной.
— Но это я должна растить их! — Произнеся эти слова, Лили почувствовала, как кровь стынет у нее в жилах. «Скажи "да", — подумала она, а потом, сразу же: — Скажи "нет"!» Лили постаралась овладеть собой. Завещание Дерека, назначившего опекуном детей своего незадачливого братца, давало ей полную свободу. Но это было несправедливо. — Я говорю серьезно. И ты знаешь, что я права.
— Мой брат придерживался другого мнения.
— Да, он выбрал тебя, но это не означает что ты больше подходишь для этой роли.
— То, что ты знаешь их дольше и имеешь какое-то там педагогическое образование, не значит, что больше подходишь ты. Кроме того, я еще кое-чем отличаюсь от тебя, Лили.
— И чем же?
— Я не боюсь. А ты боишься.
Хотя возражения чуть не сорвались с губ Лили, она почувствовала, как что-то холодное и темное
Лили направилась к аппарату с водой и попыталась прийти в себя, пока наливала воду в конусовидный бумажный стаканчик и пила из него. Шон попал в точку — она действительно боялась. Всю жизнь Лили возводила вокруг себя оборонительную стену, чтобы никто не причинил ей боль. Она никогда, никогда не собиралась заводить семью. Это был осознанный выбор. Лили хотела, чтобы ее жизнь принадлежала только ей, хотела быть свободной, ездить туда, куда пожелает, и делать то, что пожелает, не отчитываясь ни перед кем. Трое детей неизбежно изменят положение вещей.
«Но подумай, сколько это даст тебе, — прозвучал в ушах голос Кристел. — Есть кое-что поважнее страха».
— Мы понапрасну тратим время, обсуждая это, — бросил Шон. — Мне пора домой. Дети должны знать, что происходит. Они любят тебя, Лили, поэтому сразу заметят твои сомнения. Ты этого хочешь?
«Они любят тебя, Лили». При этих словах она затрепетала.
— Я хочу, чтобы они чувствовали себя в безопасности.
— Мой брат доверил этих детей мне. Что бы вы с Кристел ни думали о нем, он был заботливым отцом. И я не подведу его.
Лили смяла бумажный стаканчик и бросила в мусорное ведро.
— Денег тоже не будет. Ты это уже понял, да?
— Я, конечно, тупой спортсмен, но все-таки умею складывать и вычитать. — Ослабив галстук, Шон посмотрел ей в глаза. — Ты начинаешь доставать меня. Нет, не так: ты уже достала меня.
Она ответила ему таким же взглядом.
— Ты сегодня тоже разозлил меня.
— Достал, Лили. Знаешь такое слово? — Шон говорил так громко, что головы всех присутствующих повернулись к ним.
Ее щеки горели.
— Как это по-взрослому! Наверное, это тоже нужно включить в отчет для судьи по делам наследства.
— Что? Что ты умеешь доставать людей? — Эти резкие слова Шон сопроводил обезоруживающей улыбкой. — Давай закончим этот спор и поедем к детям.
— Спор все равно не закончен.
— Нет, закончен. Ты свободна. Можешь отправляться домой. Я не откажусь от своих обязательств.
— Раньше тебе это отлично удавалось, — съязвила Лили. — Кристел мне все рассказала. Она говорила, что ты сам положил конец своей карьере.
— Мы говорим о детях, а не о карьере. От них нельзя отказаться. Конечно, я не идеален, однако сделаю для них все, что в моих силах.
Лили выпрямила спину, пытаясь придумать контраргумент. Потом смысл его слов дошел до нее, и ее плечи немного расслабились.
— Хороший ответ.
Глава 23
— У нас с Лили есть новости для вас, — объявил Шон Камерону и Чарли, когда они вернулись домой. Он старался, чтобы его слова звучали бодро. Именно так посоветовали им действовать социальный работник и психолог. Говорить с оптимизмом, не отрицая того, что случилась трагедия. Убеждать детей, что жизнь не стоит на месте и что скоро им станет лучше.