Голос Ветра

Андреев Егор

При последних словах наёмника толпа горожан возбуждённо загудела. Угрожающе придвинулась к Старику. Контрактор почувствовал, как под ложечкой засосала противная пиявка страха.

Он прожил долгую жизнь. Вскоре Лас Мортуарес наверняка приберёт его к себе, в долину Тени, но отправляться к Хозяйке смерти вот так глупо ему пока что не хотелось. Однако у Старика всё ещё оставалась гордость. Он не собирался показывать свой страх перед толпой деревенщины и жалким наймитом с блеклыми глазами убийцы.

– Да, есть. И что с того. У тебя при себе тоже есть оружие, но я сильно сомневаюсь, что ты без причины пустишь его в дело. Или я ошибаюсь? – спокойно возразил он.

Ответить Старику Леко не успел. Крылья дверей салуна шумно распахнулись, и в помещение влетел всклокоченный

и перепуганный юноша. Попытка его прорваться сквозь толпу окончилась плачевно. Запнувшись о собственную ногу, он комично растянулся на полу. Но, даже упав, парень не переставал истошно голосить:

– Mitlos astian equi! Mitlos astian equi! 15

15

Они здесь! Они здесь!

– Что стряслось, maninyo 16 ? – спросил Мигель, продираясь к парню и поднимая его с колен.

– Demonos ue grass еfuera! 17 – всё так же истерично возопил малец, и толпа, до этого гудевшая растревоженным ульем, внезапно стихла. Старик заметил, как решимость на их лицах медленно сменяет страх. Он, словно маскарадная личина, восковая погребальная маска, наползал на горожан. Заставил бледность проступать сквозь загоревшую под южным солнцем кожу.

16

мальчик

17

Песчаные демоны снаружи!

Единственным, кто обрадовался сообщению мальчишки, оказался Стрелок. Рывком скинув ноги со стола, он вскочил, словно в позвоночнике у него распрямилась вшитая пружина.

– Что ж, пожалуй, пора отработать деньги, которые вы мне обещали, – с улыбкой, больше похожей на оскал гиены, заявил Леко. Прихватив со стола и нахлобучив на голову шляпу, наёмник решительным шагом прошёл сквозь расступившихся людей и ступил за порог салуна.

Demonos ue grаss

Жёлтый пузырь солнца, задыхаясь в пыльной хмари, медленно умирал за горизонтом. Раскалённая земля дышала нестерпимым зноем, изрыгая жар, словно огнедышащий дракон. В ожидании ночи небо облачилось в красно-оранжевое закатное платье. Сквозь трепещущую вуаль марева, угадывались расплывчатые силуэты всадников, неспешно подъезжавших к окраине городка Верера. На местном диалекте слово «verers» означало талисман, приносящий удачу, но Стрелок уже давно не верил в благосклонность фортуны, предпочитая во всём полагаться на свои силы. Вглядываясь острым зрением снайпера в завихрения пыли под ногами верховых, он сосчитал всадников.

Трое.

Не так уж много. С поддержкой местных он одолеет их в два счета, каковы бы ни были сила и умения бандитов. Похоже, это будут самые лёгкие деньги в его жизни.

Откинув пoлы пончо за спину, Леко поправил поясной ремень, ослабив пряжку так, чтобы обе рукоятки мерсеров легко ложились в ладони. Крутанул головой, разминая шею. Несколько раз сжал и распрямил пальцы, затем достал из потайного кармашка в перевязи небольшую зелёную капсулу и сунул её в рот. Зубы легко раздавили неплотную оболочку пилюли, и по нёбу тут же растёкся горьковато-терпкий вкус элодии.

Для дышащей в затылок толпы горожан его манипуляции наверняка выглядели забавными, но Леко было плевать на это. Главное – правильно настроиться на предстоящую схватку. Присев на корточки, Стрелок закончил ритуал подготовки к бою, зачерпнув с дороги горсть пыли. Седой прах, в который в конце концов обратится всё сущее на свете, резво потёк меж пальцев. Растерев его в ладонях, Леко ощутил, как тело заполняет холодная умиротворённость. Как голова проясняется, а чувства многократно обостряются. В преддверии драки так

случалось с ним всегда, даже если он не использовал наркотик. На поле боя нет места сомнениям и неуверенности. Проявить слабость – означает умереть. Наконец-то, почувствовав себя во всеоружии, Стрелок встал. Приготовления были позади, и осталось самое паскудное в его работе – ждать.

Мутно-серое пятно на горизонте постепенно росло, разделившись на три смазанные тени с нечёткими краями. Через несколько минут они обрели резкость, глубину и форму. Под цокот подков о твёрдую, как камень, почву всадники въехали на улицы Вереры.

Все трое бандитов были мужчинами. Все при оружии. Все в длиннополых армейских плащах, хорошо защищавших человека во время песчаных бурь, ставших настоящим бичом этих земель после войны. Сидя в сёдлах безупречно и осанисто, троица гарцевала, словно на параде. Воинская муштра кавалеристов чувствовалась в них за милю. И всё-таки, несмотря на общую схожесть, один из головорезов выделялся сильнее остальных. Одетый в саржевую жилетку и широкополую шляпу с приколотым к тулье краем, он обладал круглым, заносчивым лицом, украшенным отвислыми усами пшеничного цвета. На его плече сидело что-то, что Леко издали принял за птицу. Но он понял, что ошибся, как только лучи заходящего солнца заиграли всполохами на медных сочленениях и проводах, опутывающих тело орнитоптера. Магически оживлённый механизм, словно заметив внимание Стрелка, расправил крылья и издал протяжный скрип, резанувший по ушам противной какофонией тонов. Подобные штуковины использовали в регулярных войсках Пьярнанема для быстрого доставления депеш и проведения разведки. Слишком маленькие, чтобы нести серьёзный груз, они, тем не менее, являлись превосходными шпионами.

Пернатая машина была не единственной чертой, отличающей усатого головореза от других. Если его товарищи ехали на лошадях, то он восседал на верликоне. Леко уже доводилось сталкиваться с подобными чудовищами на войне и он всегда с содроганием вспоминал эти моменты.

Странная зверюга в холке не уступала першерону 18 . Несмотря на дюжий рост, строением тела она больше походила на борзую, к тому же такую, которую нерадивый хозяин вознамерился заморить голодом. Тощие суставчатые лапы переходили в изогнутое дугой тело, на котором с помощью хитроумной упряжи крепилось кожаное седло. Специально загнутая лука была устроена так, чтобы при скачке не натирать подвижную шею монстра, которая оканчивалась вытянутой, острозубой головой.

18

порода лошадей тяжеловозов

Насколько Стрелок знал, верликоны были всеядны. То есть, буквально пожирали всё, что попадало к ним на зуб. А уж человеческое мясо клыкастые скотинки и вовсе считали изысканным деликатесом. Именно поэтому в большинстве стран разведение чудовищ не просто считалось дурным тоном, а строжайше запрещалось. Человек, оседлавший подобную плотоядную бестию, несомненно, произвёл бы неизгладимое впечатление в любой цивилизованной части света, где бы ни появился. Но даже восседай Усатый верхом на дряхлом хромом муле, Стрелок без труда распознал бы в нем вожака этой небольшой стаи. Рыжего бандита выдавали командирские повадки, офицерская выправка и, главное, – глаза. Жестокие, властные и злые. Глаза человека, привыкшего отдавать приказы. Человека, для которого жизни других не стоят и выеденного яйца. Такой будет с удовольствием смотреть на агонию живого существа и улыбаться.

Вся тройка под мерный перестук копыт въехала на площадь и остановилась шагах в пятидесяти от Леко. Усатый склонился и почесал длинную гривастую шею велрикона, старательно следя, чтобы ладонь не оказалась в опасной близости от пасти зверя. Даже приручённые, эти животные оставались чертовски агрессивны. Потревоженный орнитоптер на плече бандита принялся возмущённо квохтать и перебирать ногами-манипуляторами, устраиваясь поудобнее.

– Ты кто такой? – негромко проронил головорез, продолжая трепать пальцами жёсткие копны цвета ржавой стали.