Голос во тьме

Машевская Анастасия

Единственное, что удерживало Данан от крика — осознание, что от него проснутся остальные и разговор придется тут же свернуть — Редгар точно не станет выяснить при них отношения. Командор, предчуя беду, попытался этим воспользоваться:

— Данан, успокойся, пожалуйста, — попросил он. Он и сам выглядел раздраженным: не целуешь — плохо, целуешь — еще хуже. Агрх! Женское воображение еще никого не доводило до добра.

— Конечно, куда нам, магам, думать, будто кто-то может посмотреть на нас, не как на ущербных, а как на равных.

— Данан, прекрати! — жестче потребовал Редгар. Она явно так оговорится до того, что и развал Ас-Хаггарда

повесит сейчас на собственные плечи, а его обвинит в том, что он её к этому и подвел. — Иди сюда, пожалуйста, — он протянул руки снова, надеясь поймать девчонку. — Нам надо поговори….

— Держитесь подальше, лорд-командор, — прошипела женщина. И добавила намного тише: — По крайней мере, пока у вас не хватит смелости хотя бы попытаться стать свободнее и счастливее.

Редгар одернулся как от пощечины: да что она знает о свободе?! Многое, шепнул внутренний голос, её жизнь прошла пленницей в Цитадели Тайн…

На этот раз Ред заткнул совесть с беспримерным успехом.

Он рыкнул без слов, хотя в его лице ясно читалось что-то в духе: «Как скажешь». Отвернулся и вышел из укрытия, давая понять, чтоб она спала, а у него есть работа. Данан надеялась, что он ее обернется. Спустя десять секунд или минуту — обернется и что-то скажет, не дав подобной недосказанной напряженности повиснуть в воздухе. Но Ред не оборачивался, и Данан, коснувшись пальцами слегка припухших губ, сморгнула слезы.

Было бы лучше ей никогда не встречать этого человека.

Она даже не поняла, что выдохнула эту мысль шепотом.

Диармайд был с ней в общем-то согласен. Засыпая, он привалился к стене и сейчас, продрав глаза, со своего места видел все, что случилось. Он обязан Редгару жизнью, сказал себе лейтенант. И не один раз обязан. Однако, видя, как Данан заплакала, Дей с трудом сдерживал зуд в кулаках. Он был готов сейчас начистить наставнику рожу и объяснить, что своим поведением Ред мучает Данан куда сильнее, чем если бы просто отказал ей. Ред… все его доводы не подпускать Данан ближе сводились только к Пагубе — об Аларе командор уже явно и думать забыл. Он, Диармайд, был готов одолеть Пагубу — эту и любую другую. Он был готов столкнуться с Темным архонтом лицом к лицу и вернуться к ней живым, не ноя, как Редгар (ни вслух, ни в душе), о том, что дни его сочтены. Он был готов, если потребуется, устроить бунт, взобраться на трон и указом нового короля поручить Восточный предел не Эйнселу или Ллейду Таламрин, а ей, Данан, чтобы она сама могла принимать решения в клане, который так её обидел. Он был готов ради неё на любое сумасбродство без шансов на успех, лишь бы она хоть раз посмотрела на него так, как смотрела на командора, когда закончился их поцелуй.

Глава 15

Хольфстенн вернулся через четверть часа после того, как Данан улеглась повторно. Очень тихо перебросился парой слов с командором, потом подошел к Данан и осторожно спросил:

— Данан, ты еще не спишь?

Ох, неладная.

— Нет, — не открывая глаз, отозвалась чародейка.

— Хорошо, — заключил гном. — Останься в дозоре. Я хочу показать командору кое-что.

Данан нехотя села, протирая глаза. Уснуть и так не было никаких шансов, но можно было хотя бы лежать, изъедая себя сомнениями. А в дозоре и такой отдых не светит. Она встала, огляделась и поняла, что гном вернулся без провизии.

— Проблемы? — спросила настороженно.

— Это как командор решит, — серьезно ответил Хольфстенн.

Ред

старался на Данан не смотреть и торопил гнома. Тот и сам не мешкал.

Они шли в гнетущем молчании. Хольфстенн видел, что одну из рук командор неизменно держит на рукояти меча. Ладно уж, его легко понять, особенно ему, наймиту. О доверии они потом поговорят. Сначала главное.

Главное удалось разглядеть за сто шагов: на месте деревеньки был пустырь, разор в котором говорил об одном. Редгар замер, его дыхание в миг отяжелело. Он открыл рот, но гном перебил:

— Да брось, командор, у тебя на лице все — черным по смуглому, — заметил Хольфстенн и кивком указал на физиономию Редгара. Черные светящиеся жилы и такие же глаза с головой выдавали присутствие — то ли действительное, то ли минувшее — исчадий Пустоты.

— Я подбирался ближе, — сказал гном. — Все-таки гномы, хоть и валят эту нечисть почище вашего брата, а сами к скверне не прикладываются. Так что зрение у нас, знаешь ли…

Хольфстенн осекся: Ред посмотрел на него так, что гном сразу перешел к сути:

— Сейчас пусто. Куда и как далеко они ушли, я не знаю.

— Недалеко, — очевидно проговорил командор. — Надо выжечь деревню и убираться.

Гном качнул головой без энтузиазма.

— Ты хоть представляешь, что значит сжечь деревню? Неважно, живую или мертвую. — Ред молчал, хотя, скотина, прекрасно ведь понимал! — Нужен отряд хотя бы в две дюжины и куча огня. Или опытный маг!

— У меня как раз есть один, — сухо ответил Ред.

Хольфстенн выгнул брови:

— О, ну если договоришься с ней, то милости прошу. Только без меня.

— Что значит, договорюсь? Я её команд… Что значит, без тебя?

Хольфстенн закинул секиру на плечо, поводил им вверх-вниз, по привычке приноравливаясь к весу.

— А то и значит, — уклончиво отозвался он. — Не все гномы рождаются воинами. Не люблю я огонь, словом.

Хрен с ним, махнул рукой Ред. С этим и впрямь можно разобраться потом.

Данан восприняла требование командора как требование. Она держалась скованно, но в целом, выглядела лучше, чем до отдыха. Этим Редгар вполне удовлетворился и, когда деревня схватилась пламенем, дал команду идти дальше. Борво и Дей переглянулись с одинаковым недовольством, красноречиво отпечатавшимся на их физиономиях.

День пути дался непросто, но гном говорил, что «иначе нельзя» и уводил их дальше: на север (что было хорошо) и на запад (что было плохо). В конечном счете они кое-как нашли, наконец, настоящую пещеру. Наскоро обшарили её на предмет иной жизни, и не обнаружив оной, озадачились фуражом на местности.

Настроение было тяжелое — Ред чуял это кожей: по дыханию, по тишине, по взглядам.

Данан на том ночлеге убрали из дозора — сжигание поселения, изъеденного заживо волной исчадий Пустоты, потребовало немало сил. Гном, когда чародейка заливала деревеньку огнем, глядел на зарево издалека с глубокой тревогой на лице. Не соврал, значит, насчет огня, подумал Ред. Или притворяется. Хуже всех, однако, произошедшее воспринял Борво: он прежде не сталкивался с исчадиями, и после увиденного весь день был белее ледовых скал на северном континенте. Все время пути он тревожно поглядывал попутчиков: на Реда, который явно должен был заранее рассказать, что такое исчадия Пустоты; на Данан, которая так и не объяснила, что это за магия такая — духовный клинок; и на Дея с Хольфстенном, которых наличие чудовища в отряде, кажется, нимало не смущало.