Голос во тьме

Машевская Анастасия

Лишь на расстоянии локтя морок замер, издав нечеловеческий, истошный скрежет, словно терзался болью. Клинок в руках Данан забрезжил радужными искрами.

— Да… — подал голос Дей в тот момент, когда чародейка внезапно вскинула чародейский меч, завела по дуге и разрубила приведение надвое.

— А… Эм… — Дей не смог сразу подобрать слов. — Ну, наверное, можно и так.

Призрак распался в воздухе тысячей угасающих зеленых огней. Последними затухли полные голода и тоски глаза.

Данан обернулась к Редгару. Святой Хельдрейк! — вспомнил командор одного из церковных заступников. У неё такая бледная кожа и такие черные круги вокруг глаз, что она сама бы с легкостью сошла за изможденное приведение. Меч в её руках истаивал,

и Ред видел, что после всего, что им выпало, начиная с Керума, чародейка едва держится на ногах.

— У нас полно тем, которые стоит прояснить. У нас всех, — она поглядела на остальных и попросила: — но, пожалуйста, давайте сначала найдем хоть какое-то укрытие и просто отдохнем.

Мысль была абсолютно трезвая и здоровая. Остальное действительно может подождать.

— Да, здесь оставаться нельзя. Борво, Дей — снаряжение, — скомандовал Тысяча Битв.

— Я покажу путь, — быстро сориентировался гном.

У Данан, потерявшей посох в бою, не осталось выбора, кроме как забрать оружие убитого вражеского колдуна. Он был непривычен, но разбираться, в чем там разница с её собственным Данан отложила на потом. Главное — он могла опираться на оружие в пути, и это хоть как-то помогало волочить ноги. Сил не было никаких. Вскоре она начала завалиться на командора, который шел рядом. Редгару пришлось подхватить её под свободное плечо и тащить, как обычно волокут раненных. Дей поглядывал на это с сомнением: вообще, было бы разумно свалить Данан на Борво. Он вон какой здоровенный, сам дотащит, даже на руках или закинув на плечо, как мешок с зерном. А Ред бы мог нести часть поклажи, глядишь и мина бы у него была не настолько кислая. Что до гнома, то он, закинув на плечо секиру, вышагивал сбоку от Борво с такой важностью, словно вообще был организатором всего их путешественного мероприятия и лично приплатил каждому попутчику, как провожатому.

К рассвету Хольфстенн вывел путников немного на запад, к той части леса, которая простиралась на возвышенностях.

— Отсюда начинаются отроги Атарсинского хребта, здесь полно пещер. Если не углубляться сильно, то можно найти пару вполне обжитых.

— Обжитых? — уточнил Ред.

— Без медведей и прочего зверья. На первый привал нам хватит, потом сориентируемся.

Пещера «без медведей и прочего зверья» не попадала в поле зрения примерно четверть часа. Поэтому, видя всеобщую усталость, Ред попросил Хольфстенна отыскать просто какой-нибудь угол, где можно немного прийти в чувство. Гном кивнул, и вскоре нашлась небольшая выемка в стене, огороженная с двух сторон порослью кустарника. То, что их до сих пор никто не преследовал, путники сочли за добрый знак. Во всяком случае, все они были измучены настолько, что кроме как верить в подаренный судьбой шанс и порядочность гнома-наймита, им ничего не оставалось.

— Я возьму первый дозор, — сказал Хольфстенн.

Смотрители переглянулись между собой с недоверием, но возражать никто не стал. К тому же Данан уже откровенно клевала носом, и Редгар отчаянно хотел поступить также. Бросив на землю лежаки, смотрители завались на отдых.

Выспаться, даже самую малость, не удалось. Это место все еще было далеко от безопасного, по словам Холфьстенна, и потому он растолкал их через четыре часа.

— Чуть дальше будет надежное укрытие, там сможем переждать какое-то время, — обещал гном. — А пока надо идти.

Борво выглядел растерянным не только оттого, что хотел спать: произошедшее с большим трудом укладывалось в его голове. Редгар был не столько мрачным, сколько отягощенным. Время от времени он с жалостью смотрел на бледную и изнуренную чародейку, но все вопросы решил придержать до поры до времени. Данан не казалась вменяемой достаточно, чтобы услышать хоть что-то — она просто переставляла ноги в нужном направлении, заваливаясь на посох при каждом шаге. Только Дей и Хольфстенн с видом, будто промеж ними нет никаких подозрений, свободно болтали

об особенностях ковки гномских секир. Борво, поглядывая на них и вспоминая собственные разговоры с Диармайдом в лагере короля, вдруг подумал, что, может, лейтенант и в самом деле любит трепаться об оружии?

Может, он, Борво, сглупил, что пошел в Смотрители Пустоты? Не лучше ли было поступить добровольцем в армию короля? Или хотя бы остаться в лагере под началом констебля Гвортиджирна? Помереть безвестным солдатом или частью славного ордена Смотрителей Пустоты — в свое время выбор для Борво был очевиден, а теперь — нет.

Немного за полдень Хольфстенн настоял, что пора свернуть немного на запад, хотя это и уводило прочь от Талнаха. Там было больше мест для укрытия, к тому же чуть вбок от пути — больше на север — была деревенька. Небольшая, кто знает, насколько дружественная, но все-таки с припасами.

— Укройтесь здесь, а я прогуляюсь за снедью и водой, — сказал Хольфстенн, когда они, наконец, достигли достаточно безлюдного места, в котором, по словам гнома, можно было поспать, сколько нужно. — Пока еще неизвестно, что смотрителей сопровождает гном, у меня есть возможность сделать такую вылазку. Потом её не будет.

Редгар дал добро. С гномом он решил разобраться чуть позже. Пока их никто не нашел и не убил, а помощь в добыче провианта, которую Хольфстенн только что предложил, всерьез говорила к чести наймита. И хотя отпускать его в населенный пункт без присмотра было все еще опрометчиво (вдруг сдаст их кому и притащит сюда целый отряд охотников за головами!), Редгар положился на чутье. Он все-таки гном, этот Хольфстенн. Вдруг обойдется, а нет — так отдых перед очередной стычкой им будет гораздо полезнее, нежели соваться в логово возможных преследователей самолично только лишь из желания проследить за гномом.

Хотя было еще затемно, Редгар и Хольфстенн единодушно предложили останавливаться на ночлег. Борво по-прежнему выглядел озадаченным, а Данан разбитой. Лишь Дей еще сохранял присутствие духа, и на сей паз Редгар был особенно признателен и ему, и гному. Без их склонности к дурачеству уныние давно захватило бы отряд.

Пользуясь ранним вечером, Хольфстенн, не затягивая, отправился в деревеньку, остальные устраивались. На этот раз командор дал остальным улечься вперед себя, взяв первую стражу. Борво упал на расстеленный плащ, Дей вообще просто привалился к стене спиной и вырубился сидя.

Укрытием им послужило небольшое углубление, образованное схождением каменных плит, песчаник в которых размыло временем и дождями. Верхняя часть плит была плотнее, с базальтовыми фрагментами, и их острые, широко выступающие крылья служили путникам козырьками.

Да уж, присматриваясь, думал Ред. Что бы ни говорил гном, здесь задержаться не выйдет: нет никаких кустов, чтобы прикрыться от обозрения, так что враги увидят издалека, если явятся. А если не враги — так дождь или ветер, тоже коварные недруги в путешествии. Взять того же Хольфстенна. Он, конечно, выглядит здорово, но кто там знает, сколько ему в самом деле лет: денек в таком месте в прохладную погоду, и коротышка может начать ворчать про ревматизм. Редгар усмехнулся собственной мысли, затем нахмурился: Данан. Девчонка. Девчонка, того гляди, в этих скалах за холодную ночь себе что-нибудь застудит. Или сломает при переходе. Святая Митриас, ну почему он не подумал, что будет так за неё трястись, когда соглашался взять в орден?!

Ред от души выругался под нос. Каждый рекрут, каждый солдат и смотритель, говорил он себе, рискует руками и ногами в странствиях и тренировках. И даже не смотритель и не солдат! Любой может быть неуклюжим или попасть в неуправляемую ситуацию, где повредит конечности. Данан — не исключение, ее здоровье никак не зависит от него! Даже наоборот, убеждал себя командор, кровь исчадий Пустоты растворяет большинство приставучих зараз, так что, можно сказать, вступление в орден Смотрителей лишь укрепило чародейку!