Голос во тьме
Шрифт:
Двое бандитов с воплями шарахнулись прочь от мисс Шеридан. Девушка вжалась в грязь, едва помня себя от ужаса, который внушал этот рев. Над ней выросла могучая рыжая гора, источающая жаркое тепло. Маргарет, дрожа, съежилась в комочек и с трудом приоткрыла глаза. Пес смолк и уставился на людей, оскалив клыки. С морды на снег капала кровь.
– Боже мой… – пролепетала мисс Шеридан.
Рыжий полз прочь на четвереньках, прижимая почти оторванную руку к груди, скулил и всхлипывал. За ним тянулся красный след. Двое других пятились, пока на выходе из тупичка не налетели на высокого крупного джентльмена.
Похититель, которого она укусила, истошно завопил и попытался ударить консультанта кулаком в лицо. Лонгсдейл поймал кулак, сжал, и кровь, ошметки кожи, осколки костей брызнули у него между пальцев. Бандит испустил такой крик, что у Маргарет волосы зашевелились. Лонгсдейл выпустил то, что осталось от кулака, и сгреб в охапку третьего гада. Девушка уткнулась лицом в гриву собаки, зарылась в густую шерсть и теперь ничего не видела, слышала только отчаянный задыхающийся вопль. Пес тронул мокрым носом ее щеку и очень по-человечески похлопал лапой по плечу.
Мистер Лонгсдейл, склонившись над рукой Маргарет, осторожно обрабатывал длинный порез вдоль локтя. За спиной консультанта виднелась матушка, но мисс Шеридан почти не обращала на нее внимания. Она из-под ресниц смотрела на героя дня и чувствовала себя принцессой, которую вынес из логова дракона могучий воин, скрутив ящера в бараний рог голыми руками.
Консультант был очень сильный. Он поднял Маргарет, как пушинку, прижал к себе, не обращая внимания на то, что она вся в грязи, и понес к экипажу. Пес рысил следом, не сводя с девушки горящих глаз. А в экипаже, когда мистер Лонгсдейл уложил Маргарет на сиденье, она взглянула ему в лицо и не узнала: ровно на секунду перед ней появился совершенно другой человек. Хотя он не сказал ей ни слова, его горящий от ярости взгляд крепко впечатался в память девушки. Всего через секунду консультант вновь превратился в невозмутимо-холодноватого джентльмена, и Маргарет до сих пор не могла понять, показалось ей это или было на самом деле.
Он закутал ее в свое пальто, а пес свернулся клубком в ногах, грея горячим боком. Дальше Маргарет почти не помнила – она наконец впала в приличествующее юной леди полуобморочное забытье. Мистер Лонгсдейл привез ее домой, отнес в комнату под охи и ахи горничных и возгласы мамы – благодарные, обращенные к консультанту и негодующие в адрес плачущей компаньонки. После ванны Маргарет уложили в постель, и консультант занялся раной девушки.
Маргарет спустила с кровати руку и почесала гриву пса. Тот в ответ жарко подышал ей на ладонь и нежно облизал ее языком размером с полотенце. Странно, сейчас мисс Шеридан совсем не боялась, будто не эта собака внушила ей такой страх в переулке…
– Готово, мисс, – сказал консультант и стал убирать в чемоданчик мази, бинты и пластырь.
– Спасибо. – Маргарет дотронулась до его руки и порозовела; сердце затрепыхалось, как бабочка в кулаке. – Если бы не вы…
– Не стоит благодарности. – Он никак не ответил на ее касание, даже не взглянул на нее. – Впредь будьте осторожнее, мисс.
– О, конечно, – прошептала Маргарет, удерживая его за руку. Его ладонь с длинными сильными пальцами
– Вашей дочери необходимы крепкий сон, тишина и покой, – заявил мистер Лонгсдейл.
Миссис Шеридан, явно настроенная высказать дочери все, что думает, неохотно отступила.
– Ладно, юная леди, поговорим утром. Может, вы останетесь на чашечку чая? – повернулась она к консультанту.
– Нет, благодарю. – Консультант взял чемоданчик. – Меня ждут срочные дела. Советую вам как можно скорее сообщить о том, что произошло, комиссару Бреннону.
– Еще бы, – зловеще процедила матушка, и Маргарет хмыкнула. Дяде определенно не понравится матушкино мнение о его работе в качестве комиссара полиции.
Через полчаса девушка осталась одна. Она лежала в кровати, и понемногу тело начало мелко трясти, словно ее наконец догнал тот страх, который положено испытывать при нападении бандитов с ножом. Зубы Маргарет мелко застучали. Господи, а если б Энджел не успел научить ее самым элементарным заклятиям?! Да она жива только благодаря «замри и смотри», иначе псу и Лонгсдейлу осталось бы биться за ее труп! И… и… о боже, да что эти трое хотели с ней сделать?!
В глазах все поплыло от горячей влаги, по вискам скатились слезинки. Маргарет уткнулась в подушку и накрылась с головой одеялом. Свернувшись в клубочек, она тихо шмыгала носом, пока никто не видит и не слышит. Постепенно ее охватывало странное оцепенение, воспоминания сумбурно смешались, и стало подступать забытье, будто ей подмешали снотворного. Девушка уже проваливалась в сон, когда у нее над ухом прошелестел голос Энджела:
– Маргарет!
Она дернулась так сильно, что едва не врезалась макушкой ему в подбородок, и заполошно замоталась в одеяло.
– В-в-вы з-зачем так подкрадываетесь?!
Он стоял у ее кровати, опираясь коленом на перину, а рукой – на изголовье, и нависал над Маргарет, словно вампир: лицо бледное, губ почти не видно, глаза – огромные, фактически черные, полные тревоги.
– Простите меня.
– Что? Почему? – Она быстро вытерла слезы и удивленно уставилась на Энджела. – За что?
Он приложил ладонь ко лбу девушки, одновременно поймал ее руку с порезом, и его глаза вдруг свирепо вспыхнули, как у зверя. Маргарет невольно сжалась.
– Я должен был научить вас хотя бы одному заклинанию для самозащиты, – процедил Энджел. – Должен был – и не научил.
– Но если бы вы не научили меня «замри и смотри», меня бы уже не оказалось в живых.
– А раз не научил, – хмуро продолжал наставник, – то обязан защищать сам. Вы там очутились лишь потому, что я велел вам найти ингредиенты и сварить зелье-следопыт.
Слушать это было так же приятно, как и голос мистера Лонгсдейла; Маргарет даже почувствовала себя лучше.
– Ну вы ведь не моя нянька и не обязаны следить за мной круглые сутки, не говоря уже о том, что это просто неприлично.
Энджел не ответил на шутку. Он положил на кровать чемоданчик и постановил:
– Займемся вашими повреждениями. Где еще?
– Н-но ими уже позанимались! – с робким протестом выдавила Маргарет, натягивая повыше одеяло. Почему он вечно норовит застать ее в одной сорочке?!