Голос во тьме
Шрифт:
– Где? – процедил Бреннон.
– Мы увезли их в больничный морг, сэр.
– Отлично. Ходу!
Врач покорно засеменил впереди, не замолкая ни на минуту:
– Сэр, во время революции, видит бог, я обработал больше оторванных конечностей, чем извлек пуль! Я совершенно уверен в работе своих врачей и гарантирую, что эти двое получили надлежащую помощь…
– От чего же тогда они умерли? – сквозь зубы спросил комиссар, хотя уже догадывался об ответе.
– Я не знаю, сэр. – Доктор с трудом пытался открыть тяжелую дверь морга,
– Она лежала на груди пациента, – сообщил врач. – Мы оставили все, как было.
Натан развернул лист и в первую же секунду узнал почерк. От ярости в глазах на миг потемнело, и, лишь придя в себя, комиссар разобрал три строчки:
«Это не я.
Нашел их такими.
Mortiferum somno».
Эта записка от пиромана не сгорела – видимо, его желание оправдаться было сильнее, чем тяга к уничтожению следов.
– Можете перевести? – Бреннон ткнул врачу под нос записку.
Тот торопливо нацепил пенсне.
– Mortiferum somno – смертельный сон в переводе с латыни. Это… это диагноз? – недоверчиво уточнил доктор. – Но такой болезни нет! Есть летаргия, которая…
– Болезни нет, – прошипел комиссар, – а вот какая-то дрянь есть. Кто дежурил вчера с того момента, как я уехал?
– Эм… я узнаю в регистратуре.
– Найдите их. Всех медбратьев, всех врачей, всех работников вплоть до поломойки и сторожа. Мы допросим каждого.
– Мы?
– Мы, полиция Блэкуита, – отрезал Бреннон. – Тут место преступления.
Консультант со своей квадратной лупой исследовал пол вокруг кроватей, переворошил все белье, изучил стены – но уже по его лицу Натан понял, что старается Лонгсдейл лишь для очистки совести. Когда он наконец покачал головой, комиссар даже не выругался. Мимо него пронесли три тела, укрытые простынями. Он протянул консультанту записку.
– Письма шлет, – проскрипел Бреннон. – Словно я ему друг по переписке.
– Это не он, – изрек Лонгсдейл и осторожно лизнул краешек письма. – Отпечаток, лежащий на заклятии, принадлежит не ему.
– А кому?
Консультант пожал плечами.
– Я не знаю этого человека лично. Иначе опознал бы по отпечатку.
– Отличный способ заткнуть рот, – буркнул Бреннон. – Денек – вообще охренеть. Еще вчера у нас был всего один изуродованный труп, а сегодня – аж целых четыре.
Лонгсдейл смущенно потупился.
– Отправляйтесь в департамент, поможете Кеннеди со вскрытиями. Вы еще не осматривали девушку?
– Нет. Кеннеди пока не закончил.
– Бирн!
– Да, сэр? – отозвался детектив.
– Ты за старшего. Допроси вместе с Галлахером в этой больнице всех, включая
– Конечно, – немного удивленно ответил консультант. – Берите. А зачем?
– Намерен поговорить с крошкой Пег, – процедил комиссар. – А заодно выяснить, через какую дыру к ней шастает пироман.
Высадив Джен у калитки для слуг, Бреннон доехал до главного входа и отпустил полицейский экипаж. Дворецкий провел комиссара в гостиную, где уже заканчивался ремонт после разрушений, учиненных ифритом (и чертовым пироманом!). Вообще-то вид новых окон и обоев вызвал у Натана нечто вроде угрызений совести. Без вмешательства пиромана здесь осталась бы одна общая могила – не меньше шестнадцати человек были обязаны ему жизнью.
«Странный», – подумал Натан, хотя это слово едва ли могло описать пиромана во всей полноте. Что им движет? Почему он все это делает? Отчего убил Джейсона Мура и Грейса? Зачем ему Маргарет? С какой стати он учит ее заклятиям?! К счастью, в гостиную, прервав его размышления, вошла миссис Шеридан. С первого же взгляда на сестру Бреннон понял, что его тут уже заждались.
– Наконец-то! – заявила Марта. – Где тебя носило столько времени?
– Работа, – ответил Натан. В общении с ней он всегда придерживался правила «Говори кратко – уходи быстро». – Где Пег?
– Пег все еще в постели. Доктор запретил ей вставать, потому что твоя племянница перенесла тяжелое потрясение!
– Не может быть, – процедил Бреннон. – Как же она выжила?
Глаза миссис Шеридан угрожающе сузились.
– Не смей так говорить в моем доме. Ты можешь как угодно относиться к любым пострадавшим, но здесь я не допущу неуместного цинизма.
– Я не отношусь к ним «как угодно», но в результате того, что Пег бродит по всяким помойкам совершенно без присмотра…
– Ты будешь указывать мне, как воспитывать дочь, когда заведешь свою!
– …в результате, – продолжил Натан, – у нас четыре изуродованных трупа, и твоя дочь станет пятым, если наконец не начнет говорить правду.
– Правду? – удивленно переспросила миссис Шеридан. – В каком смысле – правду? Ты… ты на что еще намекаешь?!
– На то, что намерен допросить ее здесь и сейчас, и будь благодарна за то, что я не вызвал ее в департамент.
– Благодарна?! – пронзительно воскликнула миссис Шеридан. – У тебя хватает наглости говорить, что Пег как-то причастна к…
– Марта, – устало вздохнул комиссар, – в нашем морге лежит труп девушки, которой в кашу разбили камнем лицо, и ее телосложение, цвет волос и возраст – один в один с твоей дочерью.
Миссис Шеридан побледнела и опустилась в кресло. Бреннон поворошил кочергой угли в камине, радуясь короткой передышке. Он меньше всего хотел устраивать дознание в доме сестры, но Пег не оставила ему выбора. Ради ее же безопасности.