Голос за спиной

Конторович Александр Сергеевич

— Слышь, братва, давай с базаром завязывать! — прерывает наш разговор Митяй. — Ноги надо делать и быстро! Ты как, с нами?

Недавно приговорённый только плечами пожал.

— А то ж…

— Тогда рвём когти!

Кабан грузно присел на бордюр неподалёку от входа в здание и угрюмым взглядом окинул подбежавших к нему бандитов из охраны покойного Фомы.

— Лорик, — не поворачивая головы, окликнул он старшего из своих приближённых.

— Тут я!

— Возьми с собою кого-нибудь поглазастее и пройдитесь тут везде.

— Сделаем!

Отправив

на выяснение обстоятельств произошедшего своих доверенных людей, он повернулся к охране дома. В своих парнях он был полностью уверен. Если кто из местных чего-то и упустил — эти найдут. Расспросят кого надо, перевернут хоть весь дом — но до истины докопаются. Ну, а пока они там шурудят, можно будет выслушать и этих обалдуев. Выказывая, таким образом, явное недоверие тому, что скажут охранники его бывшего босса, он тем самым исподволь утверждал своё главенство. Он был ближайшим его помощником — это так! Но не единственным, хотя и самым влиятельным. Борьба за главенство обещала быть нешуточной, и следовало сразу показать свою крутость и решительность. А также прозорливость и недюжинный ум! Ибо просто крутому головорезу не доверят самый главный пост — тут одного умения стрелять недостаточно!

— И кто тут у вас старший?

Кабан не видел Ронни — приближённого Фомы, который и отвечал тут за всю охрану.

— Это… погиб Ронни. Взрывом его того… об стену наебнуло, — ответствовал кто-то из стоящих перед ним бандитов.

— Это как?

— Ну… — выдвинулся вперёд один из местных. — Спал он. Зябко что-то ночью было, он и лег у печки-то. А тут…

Зиявшая на месте окна, в которое входила труба, дырища красноречиво поясняла слова охранника.

— Так… Дальше что было?

— Дак… Только смена ушла. Я поднялся, дровишек подбросил, Ронни меня обругал ещё, мол, спать мешаю! Тогда мы с Гордеичем вышли посмолить на лестницу. Ан, спички кончились — вот назад мне и пришлось топать. А Гордеич тама остался…

— У двери?

— Дык! У неё…

— Потом чё было?

— Не сразу коробок нашелся, пришлось весь сидор перетрясти. Тута и пиздануло! Меня об стену так боком и приклало! Ронни — тот башкою в неё впилился. Там и помер. А Гордеича… того вообще в клочья разнесло — всего и не собрали!

— Ты сядь! — смилостивился Кабан, кивнув собеседнику на камень напротив. — Глушануло, говоришь?

— Агась… слышу херово, как через матрас... Да и ноги не слушаются.

Подручный главаря обвёл взглядом стоявших напротив него охранников. Кое-кто, и верно, выглядел весьма потрёпанным и изрядно пострадавшим.

— Присядьте все!

— Так вот… — продолжил собеседник. — Тут кипиш поднялся, орали все… дым, темно, ни хера не видно… пока Мосол не прибежал. А дальше я не знаю… на хате прибирался, пацанов вот вытаскивал… Руки-то дрожат! Не тот с меня стрелок!

— Лады, к тебе вопросов нет! — кивнул Кабан. — Мосол где?

— Тут я, — поднялся со своего места ещё один бандит. Этот выглядел более-менее целым и на ногах стоял вполне уверенно. Да и говорил спокойно и никуда не спешил.

— Ну?

— Я с крыши спускался. Завернул отлить в одну квартирку. Ронни за то лаял нас, но на

улицу-то ночью никого ведь не пускают! Ну не с крыши же мне ссать?

— Это мне не интересно. По делу что скажешь?

— Рвануло нехило! По мне — так вообще один взрыв был. Это уж потом, когда вниз сбежал, две дыры увидал. Почитай, что всех, кто сверху шёл, там и положило. Кровищи было… Да и на хате — там вообще хрен поймёшь кто живой, а кто откинулся. Дым, мать его… Лампы все побились. Пока фонари нашли — как кутята тыкались!

Бандит покачал головой. Видно было, что даже на него произошедшее произвело сильное впечатление.

— Бахнуло что? Может, в хату кто-нибудь чего-то приволок?

— Не… — покачал головою Мосол. — Кирпичи с окна внутрь забило. Ими изрядно пацанов покалечило. А мешки у двери разодрало в клочья — вся лестница в песке! Это на улице наподдало!

Подручный главаря кивнул, картинка произошедшего понемногу начала складываться. А собеседник продолжал.

— Я поднял кое-кого. Сказал волыны взять и за дверями смотреть — чтобы кто-нибудь с улицы не пролез. А тут, минуту или две спустя, сызнова бахнуло, но тише уже. Это у ухоронки Фомы гранаты бросали. Поделил я пацанов — пятеро по улице туда рванули, а человек шесть верхом пошли. Но в общем там живых никого не нашли…

— Всё?

— Ну… всё… Сверху пацаны никого не видели и не слышали — ночь ведь! Да и под землёй тихо было.

— Негусто! — поднялся со своего места Кабан. — Пошли, покажешь мне всё.

Но ничего нового осмотр места происшествия не прояснил. Пятна крови, разодранная одежда, да длинный ряд тел, лежащих перед входом в здание.

— Сколько легло?

— Семнадцать человек, считая ближних Фомы — наглушняк. И дюжину поранило.

Да… гости оказались суровые! И явно не шутки шутить сюда заявились. Подручный главаря добросовестно обошёл все места, где погибли его товарищи, но никаких выводов озвучивать пока не стал. Ждал Лорика.

Тот появился только через пару часов и выглядел крайне озадаченным. Заметив это, Кабан кивнул ему — мол, в сторонку отойдём.

Присели рядышком на уцелевшей с прошлой жизни скамейке. Охрана разошлась по сторонам, бдительно осматривая окрестности.

— Тут такая штука… — чертит на песке замысловатые фигуры Лорик. — Не один это деятель был.

— С чего ты это взял?

— Один заряд подвесили к трубе от печки. А она торчала высоко от земли — метра три почти! Один человек не дотянется, а лестницу незаметно не пронести — пост на крыше засечёт. Да и нет её нигде поблизости…

— Значит, двое?

— На улице однозначно! И внутри у них кто-то был. Причём, сука такая, он там, как дома у себя, обжился! Ел — мы остатки пищи нашли. Даже и спал!

— Нервы, однако, у мужика железные… Где же он расположился?

— А вон, — ткнул рукой подручный Кабана. — На третьем этаже. Как раз окна на нас выходят. Там и дрых… коврик свой оставил.

— И никто его не видел?

Лорик только плечами пожал.

— Надо думать, это он заряд у двери поставил. Двери-то, в отличие от мешков, наружу повыносило. Значит, взрыв был между мешками и дверьми — иначе никак!