Голос Земли
Шрифт:
– Я в жизни не занимался политикой! И, если не ошибаюсь, не только я, но и ты в свое время пользовались поддержкой Натальи Овиц и Станисласа Друэна.
– Но я за это время получила членский билет в партии власти. И всегда говорила тебе, что человеку нельзя оставаться в стороне от политики. Ни во что не вмешиваясь, ты вызываешь подозрения со стороны что одного, что другого лагеря.
Он сурово смотрел на Аврору в упор. От взгляда Давида, незнакомого и чужого, ей стало неуютно.
– Зачем ты это сделала, Аврора?
– В более широком контексте
В горле у Давида встал ком.
– Это что, шутка?
– Нет.
– И ты даже пальцем не пошевелила, чтобы не допустить подобной глупости?
– Мне дали понять, что если я буду защищать тебя и дальше, то лишь подвергну себя ненужному риску. Только на один год, Давид. Потом все будет по-другому… если будет нужно, мы поменяем руководство. Почему бы тебе не вернуться в Фонтенбло, ведь именно там мы создали микролюдей? Может, там удача тебе улыбнется, и ты создашь наконец своих пресловутых нанолюдей. В конце концов, годичный отпуск для научной работы за счет налогоплательщиков – это не так уж плохо, не правда ли?
Он посмотрел на нее и сжал зубы.
– А… как же дети?
– Не волнуйся, теперь они уже на пороге подросткового возраста. Можешь видеться с ними, когда хочешь. Но я бы на твоем месте воспользовалась этим годом, чтобы отдохнуть или заняться научным поиском. Прояви немного эгоизма, соберись с мыслями и потрать время на себя.
Давиду хотелось сказать жене что-нибудь обидное, чтобы ей тоже стало больно, но зачем ссориться и устраивать перепалки, ведь женщины, которая стала любовью всей его жизни и родила ему детей, для него больше не существовало. Она стала совершенно чужим человеком. Ученый схватил коробку с личными вещами, вышел из кабинета и быстро зашагал, стараясь дышать глубоко и размеренно. В университетском зале «Эволюция», где ему когда-то доводилось присуждать награды за лучшие проекты будущего, он рухнул на стул.
Затем встал, обошел галерею живых организмов и погладил скульптуру тиктаалика, первой рыбы, которая на своих плавниках выползла из воды на сушу.
Когда окружение перестает быть для тебя благоприятным, нужно менять среду.
На стене выстроились в ряд лики великих ученых, посвятивших себя изучению эволюции. Последним висел портрет его отца.
Я тоже должен эволюционировать.
Ученый покинул Сорбонну, направился на стоянку, сел в машину и включил зажигание, но двигатель не завелся. Указатель уровня топлива был на нуле.
Такие дни тоже бывают.
Давид вытащил из багажника канистру и зашагал в надежде поймать такси.
Пошел дождь.
Вскоре у него сложилось ощущение, что за ним следят.
Давид обернулся и увидел молодую женщину.
– Мадемуазель Ким! Что вы здесь делаете?
– Я пришла к вам в университет, чтобы поговорить, но в кабинете вас не застала. А подойти на улице сразу не осмелилась и поэтому пошла следом.
Давид на мгновение застыл
– Зачем же вы приходили? Чтобы полюбоваться моими ушами? Научить меня медитировать с огоньком?
– Профессор Уэллс, вы должны помочь мне в моих исследованиях.
– Я уже оказывал подобную помощь в прошлом, финансируя предложенный вами проект. Двадцать пять тысяч евро на дороге не валяются. Но в отличие от двух других лауреатов конкурса «Эволюция» вы, как мне представляется, потратили их впустую.
– Деньги – еще не все. Вы не хуже меня знаете, до какой степени великие открытия зависят от человеческого фактора.
– Я в любом случае больше не могу для вас что-либо сделать – меня только что отправили в вынужденный отпуск. Отделение «Эволюция» закрывается. Как будто все в одночасье утратили интерес к будущему. С другой стороны, они расширяют направление истории и археологии, что должно вас обрадовать. У меня такое ощущение, что все человечество сидит в автомобиле, но упрямо отказывается смотреть вперед, на «тревожное будущее» – оно просто едет, интересуясь только тем, что видно в зеркале заднего обзора, то есть «славным прошлым». Так зачем вы все-таки ко мне приходили, мадемуазель Ким?
– Профессор Уэллс, вы следите за новостями? Египетский министр культуры приказал взорвать пирамиду Хеопса.
– Вполне предсказуемо.
– Вы не понаслышке знакомы с моими работами. Их предметом являются пирамиды – как приемопередатчики, позволяющие входить в контакт с планетой. Я уверена, что нам надо как можно быстрее поговорить с Землей, пока эти бесценные инструменты общения – последнюю «телефонную кабинку» для общения с ней – никто не разрушил.
Словосочетание «телефонная кабинка» Давида развеселило, но лицо его тут же вновь приняло выражение, красноречиво свидетельствующее о том, что он больше не тешит себя иллюзиями.
– Слишком поздно. Да и потом, египетские власти ни за что не подпустят нас к памятнику, который им хочется превратить в груду камней. И еще. Почему именно я?
– Во-первых, вы мужчина. Мне, женщине, справиться там будет очень и очень трудно. Теперь представительницы слабого пола в Египте вообще не могут появляться на улице в одиночку без письменного разрешения мужа. Во-вторых, вы ученый, признанное мировое светило. А это позволяет преодолевать самые разные препятствия.
– А лично мне какой в этом прок?
Девушка откинула прядь мокрых волос и посмотрела на него своими миндалевидными глазами.
– Вы сын Чарлза Уэллса, величайшего ученого. Любознательность просто обязана передаваться по наследству, разве нет? Вам предоставляется не только уникальная возможность, но и шанс что-то предпринять в самый последний момент, пока не случилось непоправимое.
– Вы хотите, чтобы я вместе с вами отправился в Египет и…
– И поговорили с Геей, пока нашу планетарную «телефонную кабинку» не стерли с лица земли.