Голоса Океана

Инга Риис

– Смотри внимательно! – предложил он и полоснул им по руке.

Кошка вздрогнула и еле удержалась от крика: кровь на руке не выступила, несмотря на то, что рана разошлась на несколько сантиметров. Шагнув ближе, женщина увидела внутри раны плоть того же серого цвета, как и облеган, который она носила. Внутри раны медленно образовывалась жидкость, чем-то похожая на ртуть.

– Прикоснись ко мне, не бойся! – предложил Хранитель.

Кошка нерешительно притронулась к его руке, она была прохладной, как все, что покрывал облеган, но в ней, определенно,

чувствовалась жизнь.

– Облеган стал моей кожей, а плоть моя едина с плотью мантии! – невесело усмехнувшись, сказал мужчина. – Кровь же моя похожа на то, что находится внутри твоего обруча. Но, тем не менее, я – человек! Хотя, многие с этим не согласятся.

Кошка кивнула, внимательно вглядываясь в лицо Хранителя. Этот мужчина, в отличие от остальных членов Ордена, носил короткую бороду, которая покрывала большую часть лица и шеи. Волосы в ней и на голове были странного серебристо-белого цвета, более яркого, чем обычная седина, а в центре светло-серых глаз зрачки переливались ртутным блеском. Магистр, действительно, никогда не видела его без облегана, что не казалось странным, так как Хранитель, на ее памяти, никогда не покидал Цитадели, а также не выходил на яркий, солнечный, свет. И никто не помнил времени появления этого человека в Цитадели, казалось, он был здесь всегда.

– Сколько тебе лет, Хранитель?– прошептала Кошка.

– А сколько лет тебе? – ответил он вопросом на вопрос.

– Пятьдесят три, – недоуменно пробормотала женщина.

– А во внешнем мире тебе не дали бы больше двадцати пяти! – заметил Хранитель. – Тебя это никогда не удивляло?

– Ну, всем известно, что летуны живут дольше, чем люди внешнего мира! – ответила женщина. – Всем Ученикам объясняют это действием тех препаратов, что мы применяем для присоединения симбионта.

– Не совсем так! – снисходительно усмехнулся Мастер. – Эти препараты помогают мантии сосуществовать с нами, а жизнь нам продляет именно симбионт.

– Но члены Ордена тоже стареют и умирают, – возразила Магистр. – Вот Кондор, например.

– Кондору, между прочим, уже более сотни лет, хотя, по нему и не скажешь, – сообщил Хранитель. – И ты точно уверена, что он мертв?

– Я сама завернула его в мантию и положила в саркофаг! – гневно воскликнула женщина. – И он был холодным и бездыханным!

– И больше ты туда не ходила? – язвительно поинтересовался мужчина.– Я абсолютно уверен, что если ты заглянешь в саркофаг сейчас, то обнаружишь, что дыхание у Кондора восстановилось, он просто спит. Вот только, кожа у него такая же серая, как у меня!

– Откуда ты знаешь? – ошеломленно пробормотала Кошка.

– Проверил, не далее как сегодня утром! – насмешливо хмыкнув, сообщил Хранитель. – Вы очень правильно сделали, что отказались, в его случае, от постулата Огненного Погребения, у симбионта было время восстановить жизненные функции. И место было выбрано, самое что ни на есть, подходящее.

– Так значит, с Барсом, не сними мы его обруч, произошло бы

то же самое? – воскликнула женщина. – Но ему последнее время становилось только хуже!

– Скорее всего, его симбионт сумел бы справиться, пройди он через точку покоя, – задумчиво сказал Хранитель. – Хотя, на ваш взгляд, это выглядело бы как смерть. Правда, Барс не очень много времени провел в симбиозе, поэтому его партнеру так тяжело было справляться с ядом.

– Но что мы можем сделать теперь? – простонала Кошка. – Ты сам сказал, что присоединения нового симбионта ему не пережить!

– Обычного симбионта – да! – подтвердил Хранитель. – Нужен родственный и максимально активный симбионт. В данном случае – мой!

Магистр, молча, смотрела на Хранителя, усиленно пытаясь переварить новые сведения.

– А в чем подвох? – спросила она через минуту.

– Могла бы и сама догадаться! – съязвил тот. – Сначала, твой муж впадет в кому, очень похожую на смерть, а затем, станет таким же, как и я. И тебе предстоит решить, хочешь ли ты принять такие изменения и объясняться со всем Орденом. Или предпочтешь, чтобы Барс умер обычным человеком?

– А что еще в нем изменится, кроме цвета кожи? – еле слышно спросила Кошка.

– Многое, – с сочувствием взглянув на нее, ответил Хранитель. – Мне, например, вреден прямой солнечный свет и сухой воздух равнин внешнего мира. С другой стороны, есть неоспоримые плюсы: большая скорость нервных реакций и мышечных сокращений, быстрая регенерация тканей, расширенный диапазон зрения и еще много чего полезного.

Он протянул ей свою руку, рана на ней практически затянулась.

– Я не о том!– покачала головой Кошка. – Сохранится ли в нем человеческая личность?

– А как, по-твоему, я – человек? – спросил ее Хранитель.

– Не уверена, – с сомнением ответила Магистр.

– Раньше-то у тебя таких сомнений не возникало! – насмешливо фыркнул мужчина. – Могу тебя заверить, что я так же, как и ты, могу испытывать чувство голода и страх смерти, наслаждаться музыкой и видом красивой женщины, если ты именно об этом. Барс будет, по-прежнему, любить тебя, я обещаю! Но хочешь ли ты такой любви?

– А у меня есть выбор? – грустно усмехнулась Кошка.– Согласившись на этот вариант, я приобретаю непонятное будущее, а отказавшись, обрекаю мужа на немедленную смерть! Я не могу пойти на такое предательство!

– Тогда не будем терять времени! – решительно сказал Хранитель. – Дорога каждая минута!

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила Магистр, желая держать процесс под контролем.

– Подержи обруч, пока я буду его наполнять! – посоветовал старый Мастер вновь беря в руку скальпель.

На этот раз он аккуратно вскрыл вену на запястье и начал выдавливать в полый обруч перламутровую жидкость.

– Симбионт – это твоя кровь? – заинтересованно спросила женщина.

– Основа его, – подтвердил мужчина. – Но нужен еще активный носитель и кровь присоединяемого.