Голоса Океана
Шрифт:
– Так это она была творцом «черной орхидеи»! – пораженно воскликнула Ханна.
– Моя мать создала оружие, но хранила секрет в тайне. А я выпустил джина на свободу! – сурово ответил Кракен. – Мы с Чайкой изрядно рисковали, когда создавали первые капсулы-гранаты в маленькой подземной лаборатории. И тогда, когда распылили газ во время заседания Совета Мастеров. После этого мы покинули Цитадель, позволив претендентам на пост Магистра истреблять друг друга. Я помог Чайке добраться до тех мест, где жил ранее, и мы поселились в теплом море, на маленьком островке. А через пять лет вернулись обратно. За это время ряды Ордена изрядно поредели. Я назвался именем одного из погибших разведчиков и попросился на место Хранителя Архива.
– А почему ты, сам, не встал на место Магистра? – с юношеской непосредственностью спросила Райя.
– Чайка считала, что это будет неверным! – печально промолвил Кракен. – Я был бы сильнее и быстрее любого члена Ордена, мог бы стать бессмертным диктатором, что привело бы к повторению истории, в худшем ее варианте. Моя жена считала правильным, влиять на Орден Крылатых исподволь. Я постепенно восстанавливал архивы, изменял мировоззрение внутри Ордена. Чайка же работала над тем, чтобы максимально адаптировать симбионта к жизни на суше, создавала те самые, большие, обручи и контейнеры для хранения мантии. Все шло довольно хорошо, пока моя жена не забеременела.
Голос Хранителя прервался, он некоторое время собирался с силами, чтобы продолжить:
– Чайке было уже довольно много лет, она долгие годы не решалась завести от меня ребенка, не зная, каким он родится. Очень велика была вероятность рождения малыша, такого же серого, как и я, сам. И это поставило бы под угрозу не только его жизнь, но и жизнь его матери. Однако, другой возможности могло и не представиться, поэтому мы решили, что рожать она будет вне Цитадели. Я должен был подобрать место, где наш ребенок мог бы скрытно появиться на свет и оборудовать что-то вроде лазарета. А уже потом мы бы решили, как быть дальше. Я оборудовал убежище на одном из островов, не очень далеко от Цитадели, но опоздал. Когда я вернулся в Цитадель, то оказалось, что роды начались раньше срока. Чайка умерла во время родов, и ее тело сожгли, согласно обычаю. От того, чтобы разбить свою голову о скалы, меня удержала лишь дочь, которая, к слову, оказалась обычным ребенком. Поначалу. Я пытался продолжать исследования Чайки и воспитывал дочь. Потому довольно рано и заметил, что у нее плохое сопряжение с симбионтом. Именно я отправил Айшу учиться в университет во внешнем мире, чтобы это не бросалось в глаза. А затем предложил сделать политическую карьеру. По возвращении в Цитадель я снабжал ее своим собственным симбионтом, так что все оставалось в тайне. Пока не родилась Ханна.
– Таким образом ты – моя внучка! – грустно улыбнулся он врачу.
– Но не только она! – решительно вставила Магистр. – Если считать, что твой симбионт, так легко, подошел и Барсу, выходит, что и он – твой кровный родственник!
– Ты все верно поняла, – согласился Хранитель. – Аномалия моей дочери вызвала у меня сильное беспокойство, я решил проверить, что будет с другим моим потомством. Проплыть большое расстояние, никогда не было для меня проблемой, я начал наведываться в ту самую деревню ныряльщиков, где жил в прежние годы, проводя ночи с разными женщинами. Там я считался чем-то вроде местного морского божества, которое в обмен на близость с женщиной приносит в подарок невероятно красивые жемчужницы. Долгое время не было никакого результата, женщины оставались бесплодны, но однажды родился мальчик.
– И это был Грифон! – догадалась Райя.
– Так вот каким образом он узнал об Ордене! – подал голос Кондор.
– Да, я рассказал ему о братстве, после того, как проверил его на совместимость с мантией, – подтвердил Кракен. – И помог добраться до Цитадели.
– А он знал твой секрет? – опять встряла Райя.
– Нет, я не имел права разглашать его, так как был связан словом с Магистром, – покачал головой Хранитель.
– Так значит,
– Это вышло случайно, – с грустью подтвердил Кракен. – Я был не в себе, после смерти Чайки, и много чего наговорил ему, сгоряча. Сфинкс, со временем, выспросил все подробности, но счел мой путь неприемлемым для себя. Он предложил мне покровительство Магистра, если я сохраню все в тайне ото всех людей, включая родных. У меня была на руках новорожденная дочь, и я вынужден был согласиться.
– Значит, это ты стоял за переворотом, который устроил Грифон? – сурово спросил Кондор.
– Ордену нужны были перемены, – смущенно развел руками Хранитель. – И мне показалось, что Грифон наилучшим образом подходит для этого.
– И ты пошел на убийство своего старого друга! – Кондор прямо-таки выплюнул это обвинение.
– Не совсем так! – поежился Хранитель. – Я собирался вернуть Сфинкса к жизни, проведя слияние с мантией, мне удалось похитить тело, подменив его до сожжения, во время подготовки торжественной церемонии. Я полагал, что пройдя преобразование, Сфинкс осознает мою правоту, станет моим союзником. Но что-то пошло не так. Может быть, Магистр был слишком стар, или я упустил время, но регенерации не произошло. Его мумия так и лежит в одном из дальних коридоров. Больше я не пытался экспериментировать, пока это не стало единственной альтернативой смерти для Барса.
Хранитель сгорбился и прикрыл лицо руками.
– А почему ты не вернул к жизни Грифона, его-то я, точно, убила? И сразу же пожалела об этом! – подозрительно спросила Кошка.
– Потому как решил, что ты будешь лучшим Магистром, чем он! И я не просчитался! – ответил Кракен, посмотрев ей прямо в глаза.– Я жаждал перемен на пользу Ордену Крылатых, а моего сына, прежде всего, интересовала власть. Внутри Ордена и во внешнем мире. И шел он к ней не только по трупам врагов, но и друзей.
– Да, уж! – с отвращением проскрежетал Кондор, почесывая зудящую кожу. – Именно в его правление воины Ордена, кроме яда на стрелах арбалетов, начали активно использовать капсулы с отравляющим газом. А я-то все гадал, откуда Грифон раскопал такую гадость, а это был твой подарочек!
– Ничего я ему не дарил! – возмущённо запротестовал Кракен. – Грифон сам много работал с архивами и обратил внимание на запись об одновременной гибели всего Совета Мастеров, предшествовавшего правлению Сфинкса. Он попытался вызнать у меня тайну этого газа, но я не собирался давать ему в руки такое оружие! Тогда он сговорился с сестрой, они были очень дружны. Их сближало неуемное честолюбие. Я разрешил Айше порыться в архивах бабки и матери, она, якобы, хотела поискать средства для преодоления несовместимости своей дочери. А на самом деле, нашла рецепт «черной орхидеи». Правда, они заверяли меня, что такое оружие никогда не будет применяться внутри Ордена!
– И ты ей поверил! – презрительно фыркнул Кондор.
– Но ведь, и ты ей верил, даже когда она собиралась убить тебя! – парировал Хранитель. – А я, к тому же, всегда смотрел на Айшу через призму личности ее матери. И не заметил, как неуемное честолюбие, порождение тайного порока моей дочери, разъело ее душу.
– Туше! – решительно произнесла Кошка. – Все, это – дело прошлое. Меня гораздо больше занимает вопрос, насколько ты причастен к нынешней попытке переворота.
– Это не было моей идеей! – твердо заявил Хранитель, открыто посмотрев Магистру в глаза. – Я, как и ты, видел растущее недовольство Совета Мастеров, но не предполагал, что они пойдут на такие меры! Я ожидал, что они начнут вызывать на Смертельный Поединок Барса и Кондора, поэтому исподволь готовил Райю, подкидывая ей старинные сведения о регенерации. Я был абсолютно уверен, что сумею вернуть вас к жизни. И превратить в своих союзников. Но я не предполагал, что Мастера пойдут на такую низость, как напасть на вас исподтишка, с помощью газа! Да, еще и попытаться убить беременную женщину! Я оказался не менее беспечен, чем Кондор!