Голоса в темноте
Шрифт:
— Это я, мистер Кан, сообщила, что вам недоплачивают, — перебила я его.
— Нет, нет, нет! Ничего подобного. Это та, с длинными светлыми волосами. Эбби или что-то в этом роде. А с вами я вообще не знаком.
Неужели он в самом деле меня не узнал? Я сняла черную вязаную шапочку. Выражение его лица не изменилось. Я сдалась и притворилась другим человеком — подругой Эбби.
— Когда вы видели ее в последний раз? — спросила я, стараясь говорить по-деловому.
— В пятницу, одиннадцатого января, — с готовностью ответил он.
— Не бойтесь говорить — больших неприятностей у нее уже не будет.
— Так
— Когда вы виделись в последний раз? — настойчиво повторила я.
Кан пожал плечами и сверкнул на меня глазами. Мне захотелось его обнять.
— Мы с Эбби подруги, — настаивала я. В любой момент он мог меня узнать. И тогда бы решил, что я мошенница, что-то замышляю или по крайней мере ненормальная. — Я на ее стороне.
— Так все говорят, — буркнул Кан.
Я заинтересовалась: что он имел в виду. А он тем временем продолжал:
— Ну хорошо, мы встречались в следующий понедельник. Она оказала мне неоценимую услугу, и я немедленно отправился к своим адвокатам.
— В понедельник, четырнадцатого?
— Да. Если увидите ее, поблагодарите от меня.
— Непременно, и вот еще что, мистер Кан...
— Что?
— Спасибо.
Какое-то время он приглядывался ко мне. Его лицо дрогнуло. Но я тут же отвернулась. Надела очки, шапочку и попрощалась:
— До свидания.
Я пообедала в тускло освещенном ресторанчике в Сохо. Меня посадили за столик в углу в самом дальнем конце зала. Я могла разглядеть всех, кто входил, но сама оставалась невидимой. В зале было полно туристов. Со своего места я слышала французскую, испанскую, немецкую речь. Почувствовала счастливую дрожь, сняла пальто, шапочку, шарф, темные очки, заказала спагетти с моллюсками и стакан красного вина. Я провела в ресторане почти час, прислушиваясь к обрывкам разговоров и вдыхая аромат сигарет, кофе, томатного соуса и приправ. Я выпила капуччино и съела ломтик лимонного пирога. Пальцы на ногах наконец оттаяли, а голова перестала болеть. Получилось, думала я. Если сумею понять, что со мной приключилось, и заставлю поверить в это других, если снова почувствую себя в безопасности, то опять обрету способность вот так сидеть среди людей и радоваться жизни. Потягивать кофе, есть какой-нибудь пирог, ощущать тепло, уверенность и счастье. Я успела позабыть о таких чувствах.
Я вышла из ресторанчика и направилась покупать комплект для анализа на беременность.
Я так и не вспомнила, чтобы встречалась с Беном Броуди, хотя однажды была в его мастерской в Хайбери. И теперь направлялась туда сквозь сыпавшуюся с неба мелкую ледяную крупу. Я чувствовала, как снова краснеет мой нос — единственная часть тела, которая выставлялась наружу. Мастерская располагалась в переулке, который шел от главной улицы. А имя хозяина красовалось на двери: «Бен Броуди. Дизайнер промышленных товаров». «Интересно, как люди получают такую профессию?» — подумала я. И тут же смутилась. Господи, а как становятся консультантами по организации рабочего места? Меня поразило, какую нелепую работу я выполняла. Если бы не это, я могла бы быть садовником, пекарем, плотником, то есть реально производить вещи. Вот только руки
А вот Бен Броуди производил вещи. По крайней мере их прототипы. Он конструировал столы и стулья для «Лавины». И специальные ширмы, благодаря которым огромные пространства становились не такими пугающими. Мы ему недоплатили. А с клиентов содрали на полную катушку.
Я не стала стучать. Просто открыла дверь и вошла. Большое помещение делили линии верстаков. Два человека стояли у скелета велосипеда. Из глубин раздавался звук работающего сверла. Мастерская пропахла опилками. И я вспомнила Пиппу, когда она просыпалась, морщила красное личико и начинала орать. Запах был таким же древесно-сладковатым.
— Чем могу служить? — спросили у меня.
— Мистер Броуди?
— Нет. Бен у себя. Работает со счетами. — Мне показали на дверь. — Вам позвать?
— Нет. Я сама.
Когда я открыла дверь, сидящий за столом человек поднял на меня глаза. Шерстяную шапочку я оставила на голове, но очки сняла — в полутемной крохотной комнате я в них почти не видела.
— Слушаю вас, — сказал он и некоторое время, разглядывая меня, строил такую мину, будто сосал лимон. Потом снял очки и положил на стол. У него было тонкое лицо, но я заметила, что его руки большие и сильные. — Слушаю вас, — повторил он.
— Вы, наверное, меня не узнаете. Мы встречались всего пару раз. Меня зовут Эбби Девероу. Я из «Джей и Джойнер».
Бен Броуди безучастно смотрел на меня.
— Я еще не успел вас забыть. Что вам здесь нужно? — Его манеры были почти грубыми.
Я пододвинула стул и уселась напротив него.
— Не хочу отнимать у вас много времени. Стараюсь только разобраться кое в какой путанице в нашей конторе.
— Не понимаю. — Он выглядел явно озадаченным. — В каком вы здесь качестве?
— Проясняю некоторые вопросы. — Он смотрел на меня и ничего не говорил. Я предприняла новую попытку: — Мне неясно, как проходили некоторые мои встречи с клиентами, хотя все это слишком сложно, чтобы понять причины.
— Почему?
— Не спрашивайте. Уверяю вас, вам ни к чему это знать. Хочу только спросить, когда мы встречались в последний раз?
За спиной у Броуди зазвонил телефон, он повернулся в кресле и твердо сказал в трубку:
— Только резина. Да-да, никаких сомнений. — И, крутнувшись в другую сторону, снова заговорил со мной: — Вы приходили сюда три недели назад, чтобы высказать свою озабоченность по поводу проекта «Лавина».
— Спасибо. — У меня по спине побежали мурашки, потому что мне показалось, что я узнала голос. Не тембр — вроде бы промелькнула знакомая интонация. Я вонзила ногти в ладони. — Вы уверены, что я посещала вас именно в тот день?
— Да, — ответил Броуди и, пародируя меня, продолжал: — Все слишком сложно, чтобы понять причины, но это так.
Я вспыхнула и встала. Он тоже поднялся.
— Извините, что отняла у вас время, — официально проговорила я.
— Не проблема. До свидания. Надеюсь, скоро вам станет лучше.
— Лучше?
— Ну да, вы же болели. Разве не так?
— Уже поправилась, — поспешно ответила я и вышла.
С сантехником Мольте Шмидтом я четырнадцатого не встречалась, а разговаривала по телефону. Я ему очень помогла, сказал он.