Голоса выжженных земель
Шрифт:
Польщенный пенсионер еще немного поупрямился, но больше для порядка, а затем со счастливым видом и клеткой в руках чинно удалился. Нику казалось, Евгений Александрович с трудом удерживает себя от того, чтобы броситься бежать со всех ног, в нестерпимом желании быстрее оказаться наедине со зверьком из далекого прошлого. Юноша с улыбкой на губах смотрел вслед удаляющемуся старику – приятно, черт возьми, делать чью-то жизнь чуть лучше и светлее. Он не ошибся с выбором, это точно! Вот они – хорошие руки.
Пристроив питомца, Ник вернулся к дневнику. Последнее обязательство, которое предстоит выполнить перед тем, как
– Привет, Четверка! У нас тут не убежище, а приют для душевнобольных! Реальная дурка! «Болотные» окончательно с катушек съехали – мало того, что сами не работают, так еще и нормальным людям мешают. Саботируют важные мероприятия, вмешиваются во все подряд, вечно протестуют, выступают, митингуют… Правдоискатели долбанные! До сих пор Мечтателя обвиняли в убийстве тех, кто ехал в перевернувшемся автобусе, а сегодня объявили его не только убийцей, но и узурпатором и теперь отказываются выполнять приказы «кровавого тирана». Требуют немедленного проведения свободных выборов и прочей бредятины…
Ох, Четверка, когда кретины играют в демократию, добра не жди. Ладно, Мечтатель на провокации не поддался, охрана самых ярых крикунов и зачинщиков под замок посадила, но те при задержании сопротивлялись отчаянно, дело чуть до стрельбы не дошло. Неспокойно мне… внутренний враг – только этого для полного счастья и не хватало.
Многих из «болотных» еще по прежней жизни помню, в мирное время вполне адекватными казались, но здесь, когда и без того тошно, словно с цепи сорвались. Если Мечтатель на них быстро управу не найдет… Не хочу об этом даже думать!
Четверка, что-то я заболталась с тобой, пора мне в садик, детишки ждут. До связи!
То, о чем Эль даже не хотела думать, случилось довольно скоро… Никита несколько раз подряд прослушал запись, где девушка сбивчиво, торопливо и не совсем внятно рассказывала о восстании «болотных». Ее эмоциональная речь постоянно прерывалась всхлипами, проклятьями, новыми всхлипами, девушка не могла сдержать слез.
Как понял Ник, у «болотных» нашелся свой лидер. С помощью сочувствующих из числа охраны добыл оружие и боеприпасы. Вооружил беснующуюся толпу, параллельно организовал похищение малолетнего сына Мечтателя.
Когда не подозревающий об измене и передаче оружия «оппозиции» Мечтатель прибыл на переговоры, его охрану буквально смели, сына растерзали на его глазах, ну и самого, понятно, не пожалели. Отец Эль, второй человек на Объекте, с восставшими церемониться не стал, не обученных военному делу «болотных» загнали на нижний уровень убежища, где частично перебили, частично переловили. Над взятыми в плен устроили всенародный суд.
Ник не заметил, как задремал. Голос Эль, поначалу испуганный, но постепенно, с каждым новым повтором становившийся все более монотонным, буквально ввел его в транс. Глаза сомкнулись сами собой, сознание на краткое мгновение провалилось в бездонную пропасть сна, но тут же вынырнуло с другой стороны реальности. Никита четко, как никогда в жизни, ощущал, что спит и видит сон, находится внутри сна, но очнуться не может. Погружение было столь
Однако страх не скрутил юношу, не сковал его мышцы, не лишил разума. Понимание того, что все призрачно, защитило сознание.
Вытянутая в длину комната, в центре огромный деревянный стол, за которым без труда поместятся два или три десятка человек, но здесь всего лишь двое – мужчины, один в дорогом официальном костюме, второй в джинсах и потертом вязаном свитере. Лиц обоих не разобрать, хоть Ник совсем рядом – невидимый бестелесный наблюдатель – но густая дымка прячет их обличья.
Тот, что в костюме, называет собеседника по имени, но оно, как и лицо говорящего, ускользает от Ника.
– … ты переходишь все границы, – голос звучит глухо и безжизненно, сон, который видит юноша, скрывает все интонации. – Снаружи ждет моя личная охрана. Верни сына, иначе…
Мечтатель пришел забрать своего единственного ребенка – это не догадка, чистое знание без сомнений.
«Джинсовый» смеется – по закону сновидения смех лишен эмоций и оттенков. Каркающий звук, режущий по ушам:
– Мечтатель, ты не понимаешь! Нет здесь твоей власти. Я гнул на тебя спину всю жизнь, а в качестве благодарности получил перевернувшийся автобус… похоронивший дочь с семимесячным сыночком в животе, моим будущим внуком. Ты украл у меня это будущее.
– Я не мог спасти всех. Когда время на исходе…
– Теперь время на исходе у твоего ребенка. По-моему, вполне выгодный обмен – нерожденный и неродившая на всего лишь одного мальчугана. Ты же понимаешь толк в коммерции, соглашайся.
– …ты бредишь, – имя «Джинсового» вновь не достигает ушей Ника. – Я даю тебе десять секунд, потом зову своих людей.
– Грозный Мечтатель, – «Джинсовый» в мнимом испуге заламывает руки. – Ты правда считаешь, что еще способен меня напугать?
Безымянный заливается безумным хохотом, и Нику впервые становится страшно – безумие, высушенное сном до полного безразличия, внушает леденящий кровь ужас.
– Ты лишил меня возможности бояться. Все, за кого я боялся, мертвы – благодаря тебе. Жизнь без страха – это особенный опыт, дар, о котором тебя никто не просил. Введите мальчишку! – Безымянный кричит, и дверь за его спиной распахивается. Двое людей держат под руки паренька, который сам уже стоять не может. Дымка, прикрывающая его лицо, окрашена бурым пульсирующим цветом.
Мечтатель срывается с места, он призывает свою охрану, но дверь с его стороны остается закрытой. Из-за нее доносятся сразу несколько автоматных очередей, предсмертные крики быстро сменяются могильной тишиной. Нику кажется, что тишина настолько абсолютна, что можно расслышать звон сыплющихся на землю гильз. Но проклятое безмолвие сжирает все звуки без остатка.
Мечтатель не успевает, от сына его отделяют доли секунды и жалкие сантиметры, но пуля, выпущенная Безымянным, превращает дымку вокруг головы ребенка в ярко-алую, режущую глаза вспышку. Миг, и вспышка выпита нахлынувшей отовсюду чернотой.