Голова королевы. Том 1
Шрифт:
Парни колебались чинить над девушкой расправу и уставились на нее похотливым взором.
— Это что такое? — возмутилась их промедлением Екатерина, войдя со своим духовником. — Женщина! — удивилась она, и ее лицо приняло демоническое выражение.
— Бичуйте же ее! Если она умела скрывать свой пол, пусть поплатится за это.
Слуги привязали несчастную. В несколько минут все прекрасное тело Филли было исполосовано до крови.
Девушка не издала ни единого звука, и, когда
— Ты признаешься теперь, кто ввел тебя в Лувр в день смерти Клары Монгомери? — спросила Екатерина с нескрываемым торжеством и злорадством.
— Я сама вошла! — крикнула Филли с ненавистью в лицо королеве. — Вы хотите умертвить меня на пытке, потому что я подслушала, как вы призывали дьявола к себе на помощь! Вы хотите убить меня за то, что я не хотела помочь вам изготовить яд для короля, вашего сына!
— Привинтите ее к тискам! — зашипела Екатерина, бледная от бешенства, так как заметила, что слуги насторожились.
— Подчиняйтесь ей! — крикнула Филли. — А завтра она будет вас пытать за то, что вы слышали мои слова.
— Вырвите ей язык! — бесновалась Екатерина и в пылу ярости схватила щипцы.
Но духовник остановил ее.
— Оставьте, — шепнул он, — ваше негодование может показаться слугам признанием вашей вины, и хотя вы каждому можете дать отпор, но все же лучше уберечься от злой клеветы. Эта девушка упорна и не поддается пытке. Не попробовать ли соблазнить ее обещаниями? Она должна отречься от своих слов, а там вы можете…
Не успел он договорить, как постучали в дверь и посланец передал Екатерине пергамент.
Это было письмо от герцога Гиза.
«Пощадите пажа! — писал он. — Король хочет видеть его не далее как сегодня!»
Королева подала знак палачам, привинтившим тиски, отойти в сторону и показала несчастной Филли послание Гиза.
— Вот кого должна ты ненавидеть, — прошептала Екатерина, — он предал тебя. Откажись от своих слов, и я буду милостивее, чем герцог, которому ты служила с такой преданностью!
Филли прочла письмо, и трепет ужаса пробежал по ее телу. Человек, который был обязан ей победой и даже жизнью, презренно предал ее мстительной Екатерине.
— Первую степень! — велела Екатерина палачам и, когда они протянули тиски, которые должны были смять кости рук несчастной девушки, повторила свой вопрос, с которым раньше обратилась к Филли.
— Меня провел в Лувр герцог Гиз, — простонала Филли. — Он предал меня вам.
По данному знаку тиски нажали, кости хрустнули.
Сэррей и Вальтер Брай, как только были выпущены на свободу, тотчас же поспешили к герцогу, чтобы узнать о судьбе пажа.
—
— Возьмите мою жизнь, но спасите ребенка! — воскликнул Вальтер.
Однако все его мольбы и угрозы не помогли. Тогда оба англичанина бросились к Марии Стюарт, чтобы у ног ее молить о помощи для спасения Филли. Они повстречали у королевы Дэдлея, который молил о спасении Фаншон.
С ужасом слушала Мария, как Екатерина хотела умертвить Фаншон, какие ужасы творятся в подземельях Лувра, и поняла, почему ее друзья так боялись за судьбу своего пажа. Не медля ни минуты, она побежала к королю и со слезами на глазах стала молить его о королевском приказании вырвать несчастную жертву из рук убийцы.
Франциск, отрицательно покачав головой, сказал:
— Это — моя мать! Я не могу употребить против нее насилие.
— Она — враг твоей короны. Покажи свою власть, дорогой Франциск!… Я возненавижу тебя, если ты допустишь такое позорное деяние. Я не требую, чтобы ты заковал в цепи эту женщину, которая руководила заговором против тебя и посягала на твою корону, но я прошу тебя только воспрепятствовать ей в преследовании верных тебе и мне людей.
— Мария, она отомстит тебе и мне за то, что мы лишили ее жертвы, которую даже сам Гиз не смог не уступить ей. Что нам проку от этих несчастных, которые еще обвиняются, как я слышал, в ереси?
— В таком случае пусть верховный суд произнесет приговор над ними, но не допускай тайного убийства. Я не могу вынести это. Заклинаю тебя моей любовью, не позволяй творить такие ужасы, иначе я никогда больше уже не буду весела вблизи тебя!
Франциск подошел к своему письменному столу, написал несколько строк, затем позвонил и передал письмо слуге.
— Герцогу Гизу, немедленно! — сказал он.
Мария Стюарт обняла мужа и стала целовать его, но он был мрачен и задумчив.
— Чаша переполнилась, — прошептал он про себя, — теперь мать вонзит кинжал мне в сердце, тот самый кинжал, который был направлен против моей короны.
Мария Стюарт не слыхала его слов. Она была счастлива, что любовью добилась жертвы, нелегкой для него. Но когда прошло два часа, а ей все еще не доложили об освобождении арестованных, она стала беспокоится. Она приказала привести Филли и Фаншон в ее комнаты и радовалась возможности возвратить спасенных своим английским друзьям, как вдруг Мария Сэйтон доложила, что явилась королева Екатерина.