Голова королевы. Том 2

Питаваль Эрнст

— Быть может, вы, ваше величество, соблаговолите ответить мне, — возразил Валингэм, — какой, собственно, страны государыней является Мария Стюарт?

Елизавета замялась.

— Выгнанная собственными подданными и преследуемая за преступления, — продолжал государственный секретарь, — она в течение девятнадцати лет только и занимается тем, что сеет раздоры и мятеж в стране, которая приняла ее, дала ей кров и защиту. Мария Стюарт уже давно извергнута из сонма коронованных лиц.

Елизавета не могла не согласиться с этим, так как отлично видела всю свою выгоду в такой постановке вопроса. Но она была умна и изворотлива.

Поэтому не взяла на себя ответственность выносить приговор Марии Стюарт, а, как советовал Валингэм, передала дело решению совета пэров государства.

Как только была сделана такая уступка королевы, сейчас же был созван Тайный совет, которому и предъявили все улики и доказательства виновности Марии Стюарт. Пэры, принимавшие участие в этом совещании, высказывались за то, чтобы Мария была подвергнута еще более строгому заключению, чем до сих пор, большинство высказалось за смертный приговор, а Лейстер, как говорят, даже сделал предложение просто отравить ее. Но Валингэм, заранее уверенный в исходе затеваемого дела, все-таки настаивал, чтобы всему делу был придан вид официального судебного процесса, и это предложение было принято.

В конце концов совет пэров выделил из своего состава сорок шесть человек для участия в судебном заседании, которое должно было выяснить виновность Марии Стюарт. Председательство в этом суде совет предоставил канцлеру Бромлею, о чем был издан 5 октября 1586 года особый указ, привлекший к суду Марию Стюарт, С юридической стороны совет основывался на особом законе, изданном при Эдуарде III и касавшемся государственных предателей, бунтовщиков и зачинщиков смут.

Членам суда было предписано немедленно отправиться в Фосрингай, присутствовать там в судебных прениях и потом вынести приговор, И вскоре мир стал свидетелем такой драмы, подобной которой еще никогда не было.

Глава шестнадцатая

СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

Сорок четыре года Марии Стюарт исполнилось 8 декабря 1586 года. Восемнадцать из них она провела в изоляции, переходя из более суровых условия в менее суровые и наоборот, Причем последние четыре года прошли в самых тяжких условиях среди мятежных смут и непрестанной опасности, Мария была одной из красивейших женщин своего времени. Но в последние годы жизни ее уж никак нельзя было назвать красивой. В 1580–1586 годы она превратилась в невзрачную матрону с седеющими волосами. Ревматические страдания исказили ее былую пластичность, болезнь печени изменила фигуру, и только ее лицо сравнительно мало изменилось, причем, ее большие черные глаза по-прежнему сверкали горячим огнем.

Последние события особенно тяжело отразились на Марии, и вполне ясно, что изысканная жестокость, с которой ее сторожа сообщили ей о судьбе ее приверженцев, должна

была усугубить силу ее страданий.

Благочестивый Амиас Полэт особенно в этом постарался. После того как предательски затеянная им ловушка с успехом сделала свое дело, он опять стал относиться к пленнице строго и грубо.

5 октября 1586 года в день, когда был издан злополучный указ совета пэров, перед замком Чартлей остановился отряд всадников. Полэт вышел к воротам и приветствовал прибывших, это были тайный советник Вальтер Мидлмэй и нотариус Баркер со свитой.

— Ну-с, сэр Амиас, — сказал первый, — получили ли вы последние распоряжения?

— Да, сэр! — ответил тот.

— И приняли нужные меры?

— Разумеется, сэр.

— И объявили этой женщине то, что решено насчет ее судьбы?

— Нет, сэр! Да с этим нечего особенно торопиться. Я думаю, что после такой скачки вы с удовольствием позавтракаете, а я позабочусь обо всем остальном.

— Ну что же, хорошо, сэр, — ответил тайный советник.

— Давайте примем это приглашение, сэр Баркер?

Полэт и Друри отлично посидели за завтраком, и только после этого Полэт, послав Друри позаботиться о приготовлениях к отъезду, отправился к Марии Стюарт, чтобы объявить ей о перемене места ее заключения.

По приказанию Друри, к воротам подъехал крытый экипаж. Его окружили пятьдесят всадников, к конвою присоединилась также и свита приезжих.

Мария Стюарт была больна и уже несколько дней не покидала постели. Из слуг у нее остались лишь бывшая кормилица и еще одна женщина. Кормилица Кеннеди хотела помешать Полэту проникнуть в спальню, но тот резко оттолкнул ее в сторону, прикрикнув:

— Что вы себе позволяете? Быть может, вы затеваете здесь еще заговор, а потому и не хотите пропустить меня?

— Королеве сегодня очень плохо, — ответила кормилица.

— Больна она или нет, — воскликнул Полэт, — а меня она должна выслушивать в любое время. Ступайте обе вон!

Служанки не сразу повиновались, глядя вопросительно на королеву.

— Ступайте! — сказала им Мария. — Что вам нужно здесь, сэр?

— Чтобы вы немедленно встали! — строго ответил Полэт.

— Для чего? — спросила королева.

— Чтобы отправиться отсюда в Фосрингай.

Мария вздохнула, ничего не ответив. Она с трудом встала, оделась и приготовилась пуститься в путь. Вскоре экипаж под прикрытием конвоя двинулся из Чартлея. Быть может, в этот момент Мария инстинктивно почувствовала близость развязки…

Поздно ночью она прибыла в место своего нового заточения. Служанки, которых ей разрешили оставить себе, прибыли позднее.

6 октября Амиас Полэт, Мидлмэй и Баркер явились к королеве, которая только проснулась. Без всяких околичностей Мидлмэй передал Марии Стюарт письмо Елизаветы. Мария молча взяла его, вскрыла и прочла.

В этом письме Елизавета в самых строгих выражениях укоряла Марию Стюарт в том, что она принимала участие в заговоре, направленном против Англии и самой Елизаветы, и потребовала от Марии, чтобы она согласилась подчиниться судебному следствию, которое должно выяснить степень ее вины.

Прочитав письмо, Мария помолчала некоторое время и, гордо глянув на посетителей, сказала:

— Моя сестра Елизавета, с одной стороны, плохо осведомлена, с другой — забывает о своем и моем положении. Я не подданная ей, и ее суд не вправе судить меня.