Голова оборотня

Туканов Николай Петрович

Густые сумерки спустились на город когда лодка отчалила от старого причала в квартале суконщиков. Пройдя через три больших моста лодка покинула Сар Берат и взяла курс на печальный остров. На реке еще раздавались крики и смех подгулявших горожан. Быстро наступившая тьма надежно скрыла лодку шпионов от взгляда любопытных глаз. Посовещавшись с Медяком сапожник велел Тейраму плыть к западной стороне острова, где некогда была пристань. Обернутые тканью весла бесшумно несли лодку вперед.

Через час нос лодки уткнулся в песчаный берег. Чуть подумав, Мерги велел не прятать лодку в кустах, рассудив,

что появись нужда во внезапном бегстве, дорог будет каждый стук сердца.

– И что ты с ними собираешься делать? – полюбопытствовал нищий, наблюдая как Вилт достал из непромокаемого мешка цепь и черную бороду в два локтя длиной.

Лекарь блеснул зубами:

– Пугать могильщиков.

– А получится?

– Тише! – прошипел Мерги, обрывая разговор болтунов. – Я иду впереди вас на пять-шесть шагов. За мной Тейрам, потом Медяк и ты, Вилт. Если на кого-нибудь натыкаемся, мы с Тейрамом пытаемся его оглушить. Вы же прячетесь сразу в кустах. Все поняли?

Увидев, как троица закивала, Мерги пошел вперед, осторожно раздвигая ветки и перенося тяжесть на ногу только если под ней ничего не было – предательский треск сухой ветки мог провалить разведку или даже стоить кому-то жизни.

Через минуту, миновав густые заросли сапожник вышел на тропу, петлявшую между редкими громадными вязами, за которые могли спрятаться трое мужчин. В кроне деревьев пели птахи, пищали зверьки и стрекотали сверчки. Лысый следопыт, чьи глаза уже приспособились к темноте, напряженно осматривался, но никого, слава богам, не заметил. Махнув рукой Тейраму, также осматривавшему пространство впереди, Мерги двинулся вперед.

Вскоре в свете луны четверка подошла к поваленным воротам, на месте которых буйно разросся колючий кустарник. От умершего сотни лет назад поселка гончаров и рыбаков остался лишь оплывший земляной вал с частоколом и несколько сотен сожженных и обвалившихся домов и бараков, за которым виднелись глиняные лачуги и кирпичные дома, составлявших некогда центр поселка. И повсюду заросли шкуродера и пахучие кусты мрачносона, как поминальные цветы на могиле погибшего поселка.

Друзьям решили поискать обходной путь, а не продираться сквозь заросли в темноте, рискуя упасть в какую-нибудь яму и сломать себе шею.

Густые заросли шкуродера, выросшего в полтора человеческих роста и образующие непроходимые стены, казалось, поставили себе цель не пропустить на место разыгравшейся когда-то трагедии людей, посмевших потревожить вечный сон умерших. Наконец, сапожник увидел еле видную в густых сумерках тропинку, уводящую в центр острова, и ступил на нее. Вскоре четверка разведчиков уперлась в сплошную стену шкуродера, а тропа, заметно расширившись, вильнула влево и побежала вдоль густых зарослей. Глава отряда вернулся немного по тропе назад и пошел вдоль стены, оставив между нею и собой полосу шагов в десять – сапожник опасался ловушек, поставленных могильщиками на тропе. Остальные члены отряда без лишних вопросов последовали примеру Мерги.

Наконец, сапожник увидел широкий проход в колючих кустах и остановившись, огляделся. Почти напротив прохода рос большой куст мрачносона. Мерги махнул рукой, привлекая внимание товарищей и указал на точку сбора. Через минуту четыре пары глаз всматривались в проход, пытаясь хоть что-то разглядеть.

– Чего ждем? – шепотом спросил коротышка. – Вползаем внутрь и осматриваемся!

– И получаем по голове, – не согласился с другом Тейрам, которому как и сапожнику, проход тоже показался подозрительным.

– Вы оставайтесь здесь, а я поищу другой проход – этот напоминает ловушку.

Мерги прополз шагов тридцать,

когда из-за колючей стены грубый голос начал во всеуслышание излагать тайну непотребного зачатия какого-то Арнебарта.

– Если я выпью эту конскую мочу, а ты еще не принесешь это проклятое вино и это распроклятое мясо, я закопаю тебя у нужника. Ты понял, сосунок?

В ответ послышались какое-то бормотание, смахивающее на ругательство.

Мерги увидел как прямо из сплошной стены кустарника вышел парень, который бормоча что-то себе под нос пошел в сторону берега. Подождав несколько минут, Мерги шепнул остальным двигаться за ним, и, нагнувшись, пошел к тому месту откуда появился молодой могильщик. Здесь он обнаружил узкий проход который и днем было бы трудно разглядеть. Осторожно протиснувшись в него сапожник в свете прибитого к столбу факела, стоявшего рядом с проходом, обозрел открывшуюся картину: густые заросли скрывали центр некогда оживленного рыбацкого поселка, состоявшего из нескольких десятков когда-то добротных деревянных домов, расположенных по обе стороны дороги, уходящей к холму, на которой стояла полуразрушенная башня храма Турула. Шагах в тридцати, стоял еще крепкий деревянный дом, на крыльце которого сидел парень, а рядом с ним что-то лежало и поблескивало в дрожащем свете факела. На коленях у парня лежал бурдюк, к которому он постоянно прикладывался. Легкий ветерок донес до Мерги кислый запах – сторож пил дешевый портовый сидр, время от времени посматривая на проход.

"Наверняка, какая-нибудь магическая дрянь, которая отправит к Турулу не одного дерзнувшего ограбить тружеников лопаты", – подумал Мерги, рассматривая блестевший предмет. Напрягшись, он попытался рассмотреть скрывавшиеся во мраке другие дома, но ничего, кроме темных силуэтов, не заметил.

– Опять проиграл! Что-то задница Киргала весь день маячит передо мной! – услышал сапожник чей-то невидимый голос. Вероятно, еще несколько охранников расположились с другой стороны крыши. Раздавшийся смех и грубая шутка подтвердила его подозрения.

– Кувар, будешь вино? – спросил любитель грубых шуточек.

– Не-а, – ответил страж, маячивший перед сапожником. – Это конская моча, а не вино! Сейчас Арнебарт принесет настоящее. И мяса!

– Тогда иди хоть хлебни сидра – Маркель его здорово делает!

Едва Кувар исчез из поля зрения сапожник метнулся к дому с охранниками и спрятался в его густой тени. К нему присоединились остальные. Приложив палец к губам Мерги указал на видневшийся рядом дом.

– Что теперь? – прошептал коротышка, озираясь по сторонам. – Может, разделимся?

– Нет! Мы с Тейрамом осматриваем дома. Вы держитесь сзади и наблюдайте. Если что, вмешаетесь. И больше ни слова!

Тейрам осторожно заглянул в провал окна и, ничего не увидев, указал другу на другой дом. Вилт и нищий внимательно смотрели, как они крадутся к следующей цели, в любой момент ожидая громкого окрика заметившего незнакомцев охранника. Но пока, слава богам, все было тихо.

Тейрам заглянул уже в пятое по счету окно. Опасаясь входить в дом и натолкнуться на что-то, могущее породить даже малейший шум или запнуться, друзья выбрали этот нехитрый способ определения обитания дома. Если кто есть, он, во-первых, не будет сидеть в темноте, а во-вторых, будет производить шум. Но все было по прежнему – темнота и никакого движения, никаких звуков. Лишь сверчки, облюбовавшие разрушенные дома, стрекотали без умолка, заглушая другие звуки. Дома, обычные для деревни, отличались друг от друга лишь внешне – одни почти сгнившие, с провалившейся кровлей и разрушенным крыльцом, другие еще не до конца сдались беспощадному натиску времени.