Голова оборотня
Шрифт:
– С чем справишься? – поинтересовался возникший неожиданно в дверях Мерги.
– Мы решили, что кроме скачек неплохо бы еще закончить дело с ларморцами, – осторожно сказал Хемилон. – Как сказал Вилт, та самая третья попытка.
– А мне сказать об этом, когда вляпаемся в очередную неприятность? – недовольный сапожник сел у стола.
– Никто не собирался от тебя ничего скрывать, – влез коротышка. – Мы тут состряпали письмецо для Науссы от Бригса, в котором сообщаем ему, что цена на товар чуток повысилась, и обговорить ее Бригс приедет через несколько дней. А пока его троюродный братец, – Вилт кивнул в сторону Тейрама, – доставит ему это послание.
Мерги
– Не наделайте только глупостей.
– Три умных человека проследят за этим, – рассмеялся Вилт. – Все будет как в реторте мага. Сам понимаешь, неуютно себя чувствовать, зная, что где-то Лазурная стража думает о тебе каждый день, когда пьет второй тост за павших товарищей.
– Что-нибудь удалось узнать еще? – спросил Тейрам усталого сапожника, который вытянул ноги и закрыл глаза.
– Кое-что, но говорить об этом пока рано. – Все прояснится только за два-три дня до скачек, когда люди Фегана выпустят весь арсенал слухов, придуманный для любителей ипподрома.
– Керсал! – неожиданный вопль из клетки заставил вздрогнуть даже Мерги. Хемилон не выдержал и на диалекте грузчиков высказал птице все, что он думает об ее умственных способностях.
– Если бы так с самого начала учил ее, то она говорила бы не хуже меня, – засмеялся коротышка.
– Мне уже все равно, – сердито сказал Хемилон. – Больше я на нее не потрачу ни минуты.
– Да, с птичкой у нас не получилось, – признал лекарь. – Может выпустить ее? А то только ест да гадит.
– Ну, нет, – решительно возразил Тейрам. – Я к ней уже привык, да и убираю за ней тоже в основном я. Пусть останется, нас не объест.
– Как хочешь. Тогда хоть пусть говорит правду, а не прославляет разных мошенников.
Вилт подошел к клетке и постучал пальцем по ее прутьям:
– Слышишь, дармоед? Чтобы больше ни слова о Керсале. Керсал мошенник, а Феган обычный ублюдок. Слышишь, у-блю-док, ублюдок, ублюдок.
– Успокойся, Вилт, – произнес Мерги, придвигая к себе тарелку с нарезанным сыром. – Плевать на власть не лучше, чем мочиться против ветра. Результат один.
– Каждый день вспоминаю нашу голову, – обратился лекарь к друзьям. – Такие деньги потеряли.
– Кстати, из-за чего все-таки взбеленился маг в Допале? – вспомнил Тейрам. – И не надо нам рассказывать сказочку, которой ты потчевал Дунура.
– Хе-хе, пока этот ублюдок Феган дрых, я случайно наткнулся на завешанную тряпкой нишу в стене его спальни.
– Ты, случайно, не лунатик? – не выдержал Мерги.
– Нет, иначе бы не увидел нашу голову. Она лежала в каком-то хрустальном горшке.
– И что ты сделал? – свистящим голосом спросил Хемилон.
– Как и говорил раньше, ничего. От удивления чуть не упал, хорошо, что рядом подсвечник серебряный стоял, иначе бы растянулся на полу. Вот только подсвечник я не удержал и как назло, он упал прямо на горшок.
– Ты разбил хрустальный сосуд мага? – не сдержался Тейрам.
= Нет, он целехонек, только пару зубов выбил.
– У кого? – тихо спросил сапожник.
– Ну не у себя же! – огрызнулся лекарь, раздраженный постоянными вопросами. – У оборотня, то есть башки оборотня.
– Странно, чего тогда Феган так разъярился, – недоумеваающе произнес Тейрам, – магу все равно надо было лишь иметь целый глаз. Или зубы тоже важны при поиске сокровищ?
– Ублюдок-чистоплюй, – вынес диагноз лекарь. – Мало
Друзья рассмеялись, представив лицо мага, обнаружившего подпорченную голову.
– Этому негодяю хватит наглости, чтобы хвастаться, как он в схватке с оборотнем без всякой магии выбил ему зубы простым кулаком, – посмеиваясь, произнес Тейрам.
Вилт тут же хотел было что-то добавить, но так и застыл с открытым ртом. Потом громко засмеялся и с чувством как следует хлопнул Тейрама по плечу.
– Отличная шутка, клянусь бубенцами Киргала!
– Какая шутка? – непонимающе удивился Тейрам.
– Ладно, проехали, давайте, наконец ужинать. Я пойду вниз за вином. Что-нибудь к окороку и сыру еще надо?
– Обойдемся, – ответил Мерги.
– Как это обойдемся? – возразил Хемилон, – неси виноград и гранаты. В Урмане гранаты продают даже не втридорога, так что надо наесться, пока есть возможность.
– Надо здесь не объедаться, а заработать столько, чтобы хрумкать гранаты как яблоки в любом месте, – проворчал Вилт и пошел на первый этаж отдать заказ служанке.
Утром, когда солнце уже взошло выше любого портового строения, Тейрам шел к пристаням, где разгружались судна предприимчивых урдаланских торговых домов. Сосредоточив в своих руках у себя на родине политическую и экономическую власть после распада Бератской империи, главы крупнейших купеческих семейств сумели за короткое время прибрать почти всю международную торговлю по морю в Линмаре. Огромный торговый флот урдаланцев при поддержке двух сотен боевых галер быстро стал хищным монополистом, оставив конкурентам лишь каботажную торговлю в пределах береговой линии своих стран. Неоднократные попытки крупных судовладельцев из Гемфара, Берата и Дангары отстоять свою долю в жирном пироге морской торговли оканчивались неудачами. То вдруг объявлялись пираты, которым почему-то попадались только неурдаланские суда, то вспыхивали пожары в портах, уничтожая склады, пристани и пришвартованные суда. Последняя попытка, предпринятая гемфарцами при поддержке военного флота, отстроенного на деньги владельцев золотых приисков, окончилась кровавым разгромом у побережья Гемфара. Урдаланцы обвинили Гемфар в пропаже их судов за последние пять лет, не смущаясь тем обстоятельством, что многие из носов бушпритов в виде хозяина морских глубин Хаграта тех пропавших кораблей спокойно красовались у резиденций глав торговых домов. Урдаланский военный флот, внезапно возникший у гемфарских рейдов, за ночь сжег практически весь флот конкурентов. Затем в течение года урдаланские каперы при поддержке флота поодиночке захватили или потопили беззащитные гемфарские суда. Подписанный мирный договор между странами закреплял право урдаланцев на охрану морских путей у побережья Гемфара с правом досмотра любого судна, отправившегося в чужую страну.
Проталкиваясь среди разноязыкой толпы грузчиков, приказчиков, матросов и просто бездельников, лишь ждущих момента спереть что-нибудь у зазевавшихся людей, Тейрам подошел к хорошо одетому урдаланцу, наблюдавшему за разгрузкой пузатой шхуны с огромной черной цаплей на борте судна и небольшой – на трепещущем от утреннего бриза флажке на вершине мачты.
– Уважаемый, не подскажешь, как мне найти твоего собрата по ремеслу Науссу? У меня для него письмо из Допала – обратился пращник к сероглазому мужчине средних лет с обветренным загорелым лицом и дорогим темно-коричневым кафтаном, на котором красовалась вышитая золотой нитью цапля.