Голова в кустах
Шрифт:
Я не понимала, отдает ли он себе отчет в том, что плетет. Это слишком смахивало на обвинение Варвары в убийстве лже-Загорского. Леша заскулил, повизгивая. Потом посмотрел на меня, стиснул виски и прошептал:
– Не обращай внимания, я брежу. Еретик, ничего святого.
– Извини, пожалуйста, Алексей, я не вникала в твои слова. Чувствую только, тебе очень плохо.
– И не вникай, – опять впал в медлительность Трофимов. – Последний раз я унижаюсь перед Линевой. Больше не вынесу.
Как бы он ни был жалок, у его семьи хватило бы средств на анонимное избавление отпрыска от жуткой напасти. А остальным полагалось в муках
Леша, сам того не желая, подтвердил худшие опасения ментов. Полку подозреваемых прибывало, картины убийства множились, словно в калейдоскопе. Например, они с Красновой вместе приняли наркотик. Лже-Загорский продавал зелье оптом. Зина усыпила преступного господина и убежала в университет, а Леша убил. Где гарантии, что он покинул квартиру раньше девушки? Детки собирались поживиться запасами лже-Загорского. Завладел ли ими Леша? Возможно. А Варвару костерил, чтобы отвести от себя подозрения. Дескать, ходил бы я к ней за дозой, разжившись сотней доз?
Мне чудилось, что в моей бедной головушке что-то перегорает и искрит. Выручила явившаяся наконец Варвара. Она бросила на нас с Лешей насмешливый взгляд и сказала:
– Воркуете, голубки? Подтягивайтесь в кухню по одному, я там буду откликаться на ваши нужды.
Леша скуксился, засмеялся и порысил, куда позвали. Через пять минут он выбрался в прихожую, подмигнул и сгинул. Варя передала мне вместе с приветом от «психиатра» четыре таблетки. «Не дорого», – прикинула я. Но потом вспомнила про неизбежное повышение количества, пробы более сильных наркотиков и вздохнула. Лешино: «Я ее озолотил» – было не чрезмерным преувеличением.
Только вряд ли ей много этого золота перепадало.
Глава 8
Утром выяснилось – без меня могут обойтись все. Варвара заявила, что ей предстоит контрольная по генетике и беседа с милиционерами о Зине и останках неведомого дядьки. Полковник Измайлов по телефону послал меня подальше:
– Жду завтра, детка.
Горбатиться на его и своем хозяйстве мне было лень, поэтому я поплелась на рынок, бурча: «Потрачусь на носовые платки и перчатки из ангорки», будто мне предстояло приобрести вторую виллу или седьмой лимузин. Вик часто повторяет, что я клоунесса не по натуре, а по обстоятельствам. И обстоятельства вновь сложились соответственно. Для начала я, по своему обыкновению, отключилась от окружающего бедлама. «Разгадка всех загадок заключается в ответе на вопрос, в состоянии ли обыкновенный человек наложить жгут и попасть иглой в вену», – азартно размышляла я.
С одной стороны, считается, что эта манипуляция сродни искусству. У моей мамы вены тонкие, глубокие, так ее дырявят по часу, прежде чем получится. С другой – наркоманы быстро приобретают навык и дают сто очков вперед опытным медсестрам. Кажется, и без жгута обходятся. Я сама однажды преуспела с первого захода. В школьные каникулы соседка по коммуналке, в которой мы тогда обитали, зазвала меня к себе и попросила сделать укол ее мужу. Дядя Коля был из тех, кто подавался на Север за длинным рублем, пропивал целый таксопарк «Волг», но не привозил денег на единственный «Запорожец», возвращался в родные пенаты со множеством болезней и перед смертью, хорошо, успевал бы получить положенное туберкулезнику благоустроенное жилье.
– Клавка, гони за водкой!
«Итак, если у лже-Загорского сосуды были типа дяди Колиных, отправить его на тот свет удалось бы и ребенку», – подвела итоги я. К моему удивлению, это не приблизило «разгадку всех загадок».
– Отменное качество, не сваляются, – крикнул кто-то рядом. Я обнаружила себя перебирающей перчатки. Торговец изобретательно расхваливал товар, но и цену назначил на пять рублей больше, чем остальные. В целях восстановления справедливости, а отнюдь не экономии, я заторговалась:
– Отдайте за пятнадцать.
– Вы что, девушка, разве у других такое качество? – завелся хитрец.
Я отступила на шаг. Всегда была уверена, что затасканное выражение «поскользнуться на арбузной корке» к практике отношения не имеет. Имеет, елки.
Гладкая подошва ботинка заскользила, я потеряла равновесие, и тут кто-то из протискивающихся подтолкнул меня в спину. Продолжая говорить: «Уступите пятерку», я рухнула перед мужиком на колени. Он опешил, потом выскочил из-за прилавка и ринулся меня поднимать со словами:
– Миленькая, зачем же вы так, встаньте, пожалуйста. Я интеллигент, историк, здесь стою вынужденно. Не хватает вам на перчатки, берите за пятнадцать. Довели людей, на колени бросаются перед спекулянтами.
– Ты и есть спекулянт, – ядовито заметила какая-то женщина.
– Простите, я коробейник…
Зажимая рот, чтобы не расхохотаться, я понеслась прочь. Остановилась, достала сигареты и услышала:
– Что ты вытворяешь, детка. Уму непостижимо.
Я повернулась на звук всем вмиг отяжелевшим телом. Виктор Николаевич Измайлов закуривал слева.
– Возвращался в управление, увидел тебя, пошел следом, чтобы подвезти.
Я пыталась втолковать ему смысл недоразумения. Вик схватил меня за локоть и поволок к машине. Он тормознул возле ближайшей парикмахерской.
– Кого ждем? – осведомилась я. – Женщину, не путающую цирк с базаром?
– Сконцентрируйся на выходе, – усмехнулся полковник. Я беспрекословно подчинилась. Собиралась ничего не произносить, но не удержалась, затеребила Измайлова:
– Милый, во-он тот парень здорово смахивает на Борю Юрьева. Не вылитый, конечно, но копия приближена к оригиналу.
Жгучий брюнет с густыми усами направлялся к нам. Плюхнулся на заднее сиденье и поздоровался со мной.
– Борис? – обалдела я. – Тебя внедряют в гущу лиц кавказской национальности? Забрасывают в Чечню? Твоя новая пассия предпочитает броские тона шевелюры? Или ты тронулся?
– У Виктора Николаевича интересная задумка появилась, – важно сказал Юрьев.
– И чем ты лучше меня? – прошипела я Вику. – На ногах держишься, зато лейтенантов заставляешь перекрашиваться и усы наклеивать. Кошмар.