Голован
Шрифт:
— Эй, песики! Сюда, мои хорошие! А кому я сейчас дам сахарочек? А? Ну-ка…
Неожиданно горло мне словно перекрыли. Я не мог выговорить ни слова. Бросил кнут и протянул руку к шее. Нет, все было нормально — никто меня не душил. Только вот говорить я по-прежнему не мог. И все же я заставил себя подняться. Именно заставил. Нечто, гораздо более тяжелое, чем медицинские принадлежности на спине, тормозили мое движение. Потом вдруг отпустило. Поскольку из положения стоя я уже никак не видел песиков, то снова рванул вперед.
Шагов через десять на темно-зеленом фоне что-то снова мелькнуло. Ну, как же, это наши песики, их виляющие задницы. Звать было бесполезно, да я все еще и не мог. Язык почему-то не шевелился. Зато
Внезапно я оказался на относительно открытой местности. Даже удивительно. Небольшая полянка между уходящими ввысь деревьями-великанами. И вот тут-то я увидел не только двух ближних, а всех наших собачек. «Одна, две, три…». Массаракш! Их почему-то было… семеро! Я начал пересчитывать вновь. Впрочем, тут же остановился. Одна была не наша. Да и не собака это была вообще. Голован! Здоровющий, с тяжелой, медведеобразной башкой. Он трусил впереди нашей своры, а та выстроилась за ним, как за вожаком. Голован уводил, крал наших собачек просто так, за здорово живешь.
Я уронил совершенно смешной в настоящих условиях кнутик, отжал предохранитель «меньхерта» и щелкнул, взводя и досылая патрон. Голован повернулся, возможно на металлический шум, хотя, видит Выдувальщик, мне кажется, что он меня почувствовал и без того. Но я уже целился. И тут… Что-то случилось. Круглые глаза голована неожиданно надвинулись. Хотя я четко знал, что он остался на месте. Мой палец на курке замер. Похоже, между мной и пальцем было сейчас километров десять непроходимой растительности. Никаких сил бы не хватало вот так запросто его сейчас согнуть, нажав на спусковой крючок. Но я все-таки попробовал. Ни шиша не получилось. Быть может, я отжал предохранитель в обратку? Вроде бы…
И тут голован захохотал. Выглядело это донельзя жутко, да и хохотал он, подвывая. Впрочем, я, похоже, и так был не в себе. Потом круглоголовый развернулся и, не переставая хохотать, потрусил дальше, как ни в чем не бывало. А наши собаки — за ним.
И тут откуда-то слева грохнули два последовательных выстрела. Грохнули и обрезали жуткий завывающий хохот.
Ладно, челюсти — массаракш с ними. Мало ли у кого какой силы прикус и какого веса клык? Полистать монографии братца Каана, так у самого челюсть выпадет от увиденного. От чьей-то великанской челюсти человечеству Сферы Мира не жарко и не холодно. Отдельному представителю — другое дело, но сейчас не о каких-то потерпевших-покусанных речь. У голованов, оказывается, не только челюсти аномальной мощности. У них, как ни крути, гипнотическое воздействие. Круглоголовые владеют им наверняка, без всяких экивоков. Другой вопрос, могут ли они воздействовать только на себе подобных, то есть на собачьих, или же сфера воздействия гораздо шире? Я-то уверен, что шире. На себе испытал, вроде как. Но никто из тех, с кем поделился сомнениями, мне явно не верит. Мало ли что могло померещиться доктору в стрессовой ситуации, да еще после пробежки, да с грузом на спине? Благо, не обделался от страха, а главное, не поранил себя этим красивым «меньхертом»: какой кретин выдал врачу настоящий, всамделишный и с патронами пистолет? Личные ощущения здесь, в Топожвари-Мэш, никто всерьез не принимает. В полумраке нижнего яруса джунглей может почудиться что угодно. А уж в Департаменте Науки к ним вообще отнесутся с опаской. Если мы до этого Департамента доберемся, понятное дело.
Тут нужны кропотливые лабораторные изыскания. Вообще для всего нужны. Я, массаракш и еще раз массаракш, не физиолог и не зоолог, а всего лишь ветеринар. Куда мне? Сейчас
Но Мировой Свет с ней, с наукой. И с Департаментом ее же, пусть и Неизвестных Отцов, тоже. Тут дело уже попросту в выживании. Если эта «просто крупная порода собачек», как убежден мой братец, умеет не только осуществлять спланированное нападение стаей, не только забавы ради выкладывать человеческие костяки, ставя каждое ребро в положенную позицию, но еще к тому же умеет гипнотизировать вооруженного человека на дистанции, тогда наши дела плохи. Недолго нам тогда топать в тутошних сумерках Мирового Света.
Благо, конечно, что снайперка нашего ротмистра кладет голована наповал: хоть большие пули винтовки «бикатор плюс» круглоголовый гипнотизер в полете не тормозит. Но почти уверен, хотя вот уж что-что, а вот это никому вслух не высказал: удачный выстрел у Маргита получился лишь потому, что голован в этот момент отвлекся на меня. Если об этом заикнуться, так покрутят у виска, когда отвернусь. Мол, у доктора нашего мания величия. Потому как, если без него гвардия не способна поразить цель с двадцати метров, то о чем дальше говорить?
Но ведь я точно ощущал, как что-то не давало мне выстрелить. Да еще и завывание это, на смех смахивающее, именно в тот момент. Ведь нет же никаких сомнений, что голован торжествовал и смеялся надо мной. И над всеми людьми в моем лице, понятное дело. Вот и отвлекся. Не бог же он, в конце концов? Тут и без того удивляться надо. Потому как если принять гипноз за факт, так эта «просто крупная собачка» успевала работать на несколько направлений. Ведь разбираясь со мной, голован продолжал держать в повиновении и собак тоже. Причем шесть штук разом. На Маргита Йо у него просто не хватило ресурсов внимания. Он его бесшумный подход попросту не заметил.
А то, что наши псы-носильщики были под гипновоздействием, так тут у меня никаких сомнений. Как только головану прострелили голову, они вроде как проснулись. Шарахнулись от убитого, как от чумы, а увидев меня — обрадовались, хвостиками завиляли и в походный строй вернулись прям-таки с веселостью.
Может, это был какой-то особенный голован-мутант? Вдруг он всего один такой и значился на Сфере Мира? Хотелось бы верить. Тогда именно на него получилось бы списать всех наших пропавших без вести псов. Тех, что ушли с подвязанными сумками в зелень Топожвари-Мэш и растворились в неизвестности, даже не тявкнув. Просто питание тот мутант себе добывал. И собачатинку, и свининку в консервах в одном флаконе.
Но я с жутью думаю: а если таких собак будет несколько и они нападут разом?
Если хочешь изучить врага — его надо атаковать. Можно часами и днями наблюдать за ним со стороны, подмечать детали и повадки, вынюхивать содержимое человеческих и собачьих «грузил», фильтровать ухом похрюкивание по ночам и недовольное урчание на утренней побудке. Узнаешь много, но не поймешь главного: насколько опасен этот конкретный враг, серьезен ли он вообще?