Головокружение
Шрифт:
– Виски тыренный привез?
– Чо? – не понял шутки фюрер.
– Зачем, спрашиваю, притащился?
– По фелу.
– Да откуда у тебя дела могут быть? – рассмеялся Урбек. – Так, делишки.
– Мне вифней, – угрюмо буркнул одноглазый.
– А мне видней, что твои телохранители в прошлый раз две покрышки у меня стырили.
– Какие еще покрышки?
– Хорошие покрышки. Во-он там валялись.
– Не знаю я никаких покрышек, – отмахнулся фюрер. – С тех, кто брал, спрашивай.
– А что ты вообще знаешь?
–
– И сколько мне должен, знаешь? – невинно осведомился Кумар.
– Мля, Урбек, завязывай прикалываться, а? – попросил Кувалда. – Ничо я лично и великая в моем лице семья тебе не фолжны. А если Гниличи какие или, там, Фуричи зафолжали, то это их проблемы. Хочешь – закопай, кого фолжен, и рафуйся.
– Что я с должниками делать буду, тебя не касается, – хмыкнул шас. – Но насчет бойцов ты осторожнее выражайся. Чемодан твой, к примеру, хотел у меня наличных перехватить под твое слово…
– Поф мое слово? – возмутился фюрер.
– Да не ори ты так! – осадил разъяренного дикаря Урбек. – Я сразу понял, что ты не в курсе, так что не печалься – ничего Чемодану не дал.
– А он?
– А он уехал.
– Матерился?
– Еще как.
– Это хорошо. – Кувалда проворчал пару ругательств, вспоминая подлого Чемодана и всех его предков, но быстро опомнился и отрывисто бросил: – Спасибо.
– За спасибо даже комары не кусают.
– Тогфа считай, что твой ум спас твои феньги.
– Это как?
– А так: фал бы ты, к примеру, Чемофану наличных, фиг бы обратно получил. Ни от него, ни от меня.
– Ты чего разговорился-то? – поинтересовался Кумар. – Если поскандалить хочешь, так иди на какое-нибудь ток-шоу и там скандаль, пока я сам тебе направление не указал.
– Не, не, не, – замахал руками одноглазый. – Я с тобой сканфалить ни в жисть не собирался. Чо я, сам себе враг, что ли?
– А кто ты сам себе?
– Я сам себе великий фюрер, – мгновенно ответил Кувалда. – Только сейчас замороченный очень. – Он тяжело вздохнул и доверительно поинтересовался: – Ты в курсе, чо в Форте фелается?
«Пол тебе собираются перекладывать», – проронил про себя шас.
Но вслух сказал другое:
– Самогонный аппарат вам притаранили. – И хихикнул: – Что, картриджи нужны?
– Не самогонный, а вискифелательный, – поправил скупщика краденого фюрер. – Крутой такой аппарат, еле в пофвале поместился. Но фело не в том.
– А в чем?
– А в том фело, что пофлец Копыто перехватил мой, в натуре, тренф.
– Что перехватил? – изумился Кумар.
– У меня был важный план обузфания семьи и привефения ее в светлое буфущее, – важно ответил Кувалда. – Мофернизация через Интернет путем перехофа туфа. Но пофлец Копыто стал свой план фелать, и я как бы сзафи получаюсь. Так фоступно, мля?
– Не знаю, как там у тебя с планом, но бойцов своих ты разболтал основательно, – пробубнил шас. – Даже я заметил, хотя
– А фля меня это жизнь, мля. Я за всю семью фумаю, и еще в ответе я за нее, а вместо меня к королеве этого Копыто отвезли, типа, он самый шустрый из Шапок.
– А на деле кто шустрый?
– Кто, кто – великий фюрер. – Кувалда расправил плечи. – Не заметно?
– Издалека.
– То-то же. – Одноглазый довольно ухмыльнулся, но тут же вновь вернул себе деловой вид: – Я всем фоказать хотел, что семья наша что-то может, в натуре. Только я фо вискифелательной машины не фофумался, а то бы она у нас фавно уже самогонила.
– Сочувствую.
– Фа лафно, переживу. Я вефь что фумал: нафо, фумал, всех уфивить чем-нибуфь. Мы бы что-нибуфь сфелали бы, а остальные рты раззявили бы и только фиву фавались.
– Понимаю.
– Переф тем как на мою голову Копыто нарисовался, я о нанотехонологиях фумал…
– О чем?! – поперхнулся Кумар.
– О нанотехнологиях! – по складам ответил одноглазый. – Это штучка такая человская, как бы магия, но только по учебнику. Маленькая, правфа, но крайне полезная. Я брошюру читал, тама за это очень фетально расписано.
– Нано… нанотех… – Урбек с трудом сдерживал хохот.
– Если не знаешь, то не ржи, – строго велел фюрер. – Нанотехнологии – это, в натуре, вещь. Затрат на рубль, а в результате золото февать некуфа. Прикинь: берешь стакан с вофой, сыплешь в него нанотехнологии – хоба! – и у тебя стакан виски.
– Ты чего, в общество анонимных алкоголиков вступил? Ты хоть помнишь, что вам трезветь нельзя?
– Я и не буфу, – пообещал Кувалда. – На мне фела семейные, мне трезветь никак нельзя.
– А с чего тогда бредишь? Заболел?
– Я за науку и фвижение впереф, – обиделся великий фюрер. – Если бы я нароф к нанотехнологиям пристроил, всем было бы проще. Но я опозфал, мля, – Копыто их к вискарю присоефинил.
– Чуть-чуть не хватило, – вздохнул Кумар.
– Пары фней, в натуре, – не понял иронии Кувалда. – Я вефь как соображал: нанотехнологии – слово красивое, нароф ничего не поймет, зато при феле буфет и спрашивать перестанет, куфа бабло из общака февается. Еще можно было пообещать на Луну полететь вместо челов, но это я на потом оставил.
– Да ты просто фантанируешь идеями.
– Мне без ифей нельзя, я вефь фюрер.
– Великий.
– Без тебя знаю.
Шасу очень хотелось заржать. Не просто посмеяться, а именно заржать: громко, в голос, и долго. Но он понимал, что окончательно унизит одноглазого, и потому сдерживался, собрав в кулак всю свою волю.
– А что люды о твоих нанотехнологиях думали?
– Они ничего не фумали, им лишь бы не стреляли.
– Очень правильный подход, – одобрил Кумар. И тут же поинтересовался: – Хочешь я тебе инструмент для нанотехнологии продам? Лопаты, там, кирки…