Голубая бусина на медной ладони

Родионов Михаил Анатольевич

Правда и домыслы сплетаются у Геродота воедино. «Отец истории», которого по праву называют и «отцом этнографии», соединяет факт и легенду, поэтому иной раз нелегко бывает рационально истолковать его повествование. Так, мне кажется натянутым объяснение, что маленькие и пестрые крылатые змеи это просто саранча: Геродот сам бывал в Ливии и Египте, где саранча не диковинка, да и нет у саранчи особой тяги именно к ладанным деревьям. Видимо, крылатые змейки связаны с древними южноаравийскими поверьями, о которых речь впереди.

Как же, по Геродоту, аравитяне добывают корицу и загадочный ледан?

«…Корицу они собирают еще более

удивительным способом. Где она растет и какая земля порождает это растение, они и сами не знают. Иные утверждают (и они, вероятно, правы), что корица растет в тех краях, где был воспитан Дионис. По их рассказам, большие птицы приносят эти сухие полоски коры, которые у нас зовутся финикийским именем „кинамомон“. А приносят их эти птицы в свои гнезда, слепленные из глины, на кручах гор, куда не ступала нога человека. Так вот, для добывания корицы арабы придумали такую уловку. Туши павших быков, ослов и прочих вьючных животных они разрубают сколь возможно большими кусками и привозят в эти места. Свалив мясо вблизи гнезд, они затем удаляются. А птицы слетаются и уносят куски мяса в свои гнезда. Гнезда же не могут выдержать тяжести и рушатся на землю. Тогда арабы возвращаются и собирают корицу… А ледан, который у арабов зовется ладаном, добывают еще более удивительным образом. Это вещество самое благовонное, хотя и происходит из самого зловонного места. Оно находится на бородах козлов и зарождается там, как смола на деревьях. Его применяют для многих благовонных мазей, и арабы употребляют его главным образом для курений… О благовониях сказано достаточно: вся земля Аравийская благоухает божественным ароматом» (перевод Г. А. Стратановского).

Рассказ Геродота, напоминающий отрывок из путешествий Синдбада, сообщает о том, что корица, видимо, происходит из краев, где воспитывался Дионис, то есть из Южной Индии. И действительно: один из наиболее известных видов коричного дерева — коричник цейлонский — растет на Шри-Ланке и в сопредельных районах материковой Индии. Что же касается ледана, то, может быть, это не «благовонная смола», как обычно пишут в комментариях, а пахучий продукт животного происхождения, например мускус?

Для «отца истории» ароматы Аравии соединены не только с крылатыми змейками, но и еще с одним летающим существом — с легендарной птицей Феникс. Сам он ее не видел, но, судя по египетским изображениям, она могла быть схожа с орлом наружностью и размерами, а оперенье у нее золотисто-красное. Рассказывают (причем Геродоту рассказ этот представляется неправдоподобным), что птица Феникс раз в пятьсот лет прилетает из Аравии в египетский храм Солнца, дабы похоронить там своего отца, которого она переносит по воздуху в гигантском яйце из мирры.

Через четыре с лишним столетия после Геродота Страбон отзывается о родине благовоний суше и лаконичнее: «Часть Аравии, которая производит благовония, незначительна; и от этой-то незначительной области страна получила имя „Счастливой“, потому что такие товары в нашей части света редки и дороги. В наше время арабы несомненно пользуются достатком и даже богаты благодаря непрерывной и обширной торговле, но в гомеровскую эпоху это, вероятно, было не так. Что касается благовоний, то купец или хозяин караванов может достичь некоторого благосостояния, торгуя этими товарами…» (перевод Г. А. Стратановского). В те времена южноаравийское государство Катабан производило ладан, а Хадрамаут — мирру. Часть населения была занята земледелием, а часть — торговлей, доходившей до Сирии и Месопотамии. Драгоценную

благовонную древесину здесь жгли вместо обыкновенного хвороста. В тех краях, замечал Страбон, водились темно-красные змейки «длиной в пядень», прыгающие до пояса; их укус неизлечим. Кажется, эти прыгающие змейки — сродни геродотовским крылатым. Жители Хадрамаута и сегодня со страхом рассказывают о красноватых змейках, носящих имя «абу хамса даканк» — «отец пяти минут», ибо считается, что через пять минут после укуса жертва обречена.

В 25–24 годах до нашей эры Эллий Галл, римский наместник Египта, совершил поход в Южную Аравию, о чем подробно поведал его друг Страбон. Поход оказался неудачным: просчеты организации, убийственный климат и несговорчивый нрав аравитян не позволили покорить страну благовоний. Об ароматах Аравии писали царь Мавретании Юба II и Плиний Старший. В навигационном справочнике I века нашей эры, известном как «Перипл Эритрейского моря», упоминаемся порт и приморский рынок Кана, принадлежавший «ладаноносной стране» — Хадрамауту. Здесь, неподалеку от современного поселка Бир Али, начали свои раскопки археологи СОЙКЭ.

В эпоху «Перипла» Кана очутилась как раз на середине торгового пути между Египтом, входившим в Римскую империю, и Индией. Этот морской путь был неуязвим для враждебного Риму Парфянского царства. Моряки умело использовали сезонные (полугодовые) муссоны — «летние», дующие в Красном море с севера на юг, а в Индийском океане с запада на восток, и «зимние», меняющие направление на противоположное. Старая караванная дорога благовоний — с Юга Аравии посуху вплоть до Средиземного моря — потеряла свое значение.

Аравийские ароматы вывозились далеко за пределы Аравии, но и в местной культуре они играли немаловажную роль. В доисламские времена благовонное масло служило иногда заменой крови, которой по обычаю скреплялись соглашения между племенами. Одно из соглашений так и было названо — «договор благоухающих», ибо мужчины племени абд манаф и их союзники погрузили руки в сосуд с благовониями, а потом отпечатали свои ладони на камнях мекканского святилища. И по сей день гостю, входящему или — чаще — выходящему из дома, могут подушить ладонь: в знак «установления добрососедских отношений».

Ислам отказался от использования ладана во время религиозной службы, видя в этом древнем ритуале уступку идолопоклонству. Однако культура запахов не чужда и мусульманской обрядности. Так, во время обязательного омовения, совершаемого перед молитвой, полагается, втягивая и выпуская воду из ноздрей, мысленно произнести: «О Аллах! Дай мне вдохнуть райские ароматы и благослови меня насладиться ими и не дай мне ощутить запах адского пламени». Как уже говорилось, в пост рамадан ароматы для верующего запрещены.

Крупная торговля ладаном «на экспорт», пришедшая в упадок за несколько поколений до Мухаммеда, так и не оправилась во времена ислама. На смену ладану пришла амбра — воскообразное вещество, образующееся в желудке у кашалотов. Драгоценные кусочки сероватой амбры, выбрасываемые прибоем на берега острова Сокотру и Южноаравийское побережье, считались особенно высококачественными. И сегодня йеменские красавицы щеголяют в душистых ожерельях из застывшей амбры.

В X веке правитель Египта преподносит в дар каирской мечети аль-Азхар индийское алоэ, камфору и мускус «для курения в дни рамадана». Амбру и мускус, подобно золоту и серебру, мерили на мискали (один мискаль — около четырех граммов с четвертью), дерево алоэ и камфору — на маны (один ман того времени весил от 812 до 816,5 грамма).