Голубая кровь
Шрифт:
– Да.
Короткий ответ на заданный вопрос. Странно спокойный вейр неторопливо поднялся из-за стола и, бросив на скатерть скомканную салфетку, вышел. Хлопнула входная дверь, и я уже собралась пойти вдогонку, вернуть наверняка обидевшегося друга, но была остановлена Кайле:
– Не нужно, - мягкий голос никак не вязался со стальной хваткой тонких пальчиков на моем запястье, - поверь, он на тебя не в обиде. Просто это для него слишком больная тема. Понимаешь, всё случилось почти сразу после моего рождения, мне тогда едва исполнился год. Я этого не помню, мне рассказывали... Так вышло, что наш с Кейретом отец получил метку. Он должен был стать очередным Дождем для цветка, и он принял это как данность. Знаешь, ведь в вейрах со
– Представляю, Кайле. Очень хорошо представляю...
– Значит, ты должна понять - Кейрет до сих пор очень тяжело переживает каждый День Цветения, до сих пор он жил только надеждой на то, что сумеет найти способ снять проклятие Айры. Брат говорит, что в тот день, когда не стало нашего отца, мы лишились и матери тоже - она как-то отдалилась от нас, ушла в себя... Не знаю, Лета, это все так непросто. К тому же есть еще одна причина, но я не уверена, что могу...
– Ты и так уже достаточно рассказала, - раздался от дверей холодный голос. Излучавший прямо-таки ледяное спокойствие Кейрет стоял, небрежно прислонившись плечом к косяку, и ничего не выражающий взгляд блуждал от Кайле к Рьену и обратно, упорно избегая меня, - и мне кажется, что наши гости немного устали - все-таки сегодня был трудный день, столько новых впечатлений. Кайле, будь добра, проводи их к комнатам во дворце. Экскурсия на сегодня закончена.
Глядя на заторопившихся Кайле и Рьена, я успела мимолетно восхититься, каким не терпящим возражений голосом был отдан этот приказ, прежде чем поняла, что, собственно, сейчас произошло. А когда поняла, возражать было уже поздно - Кейрет уже растворился в темноте коридоров, исчез, словно его никогда и не было в этой таверне. Что ж, высочайшие повеления принято выполнять без промедлений...
Оказалось, с моего балкона открывается просто потрясающий вид на закатный Теа-Шетт. Рьен давно смылся куда-то на пару с Кайле, и я в одиночестве наслаждалась красотой нежившегося в последних солнечных лучах города. Камень стен и брусчатка стали цвета позднего осеннего меда, розовые облака уползали к склонам гор, прячась в их тени... А меня никак не оставляли мысли о сегодняшнем дне.
Кое в чем Кейрет был прав - день действительно выдался сумасшедший. Одно только обретение родителей чего стоит! Мысли против воли возвращались к принцу - зачем я вообще затеяла весь этот разговор про День Цветения? Что бы там Кайле ни говорила, а он обиделся - и я не могла перестать об этом думать. А что если он решит, что с него хватит нашего общества, и я так его и не увижу до конца практики? Осталось всего лишь полтора месяца, а это не так уж и долго, тем более для принца - вот возьмет и уедет куда-нибудь вглубь страны под предлогом общения с народом, или какие там еще причины сбежать бывают у наследников престола... Где-то глубоко внутри подняло голову и заворочалось тяжелое темное беспокойство, сминая своими грузными боками сердце. Я заметалась по комнате, не находя себе места. Да что же такое происходит-то? Почему этот чертов вейр не выходит у меня из головы?
Ехидное подсознание сжалилось над глупой хозяйкой и кинуло подсказку, словно косточку голодной собаке: "Влюбилась?"... Ох, ну что за... Конечно, только мне могло так "повезти" - взять и влюбиться не в кого-нибудь, а в принца, да еще и наследника престола легендарной страны, о которой ходит больше слухов, чем о любой другой стране мира. Причем без всякой надежды на взаимность - Кейрет никогда не показывал ни малейшей заинтересованности в моей скромной персоне, да и чем такая... такая обыкновенная человеческая девушка,
Взгляд наткнулся на утреннюю розу, одиноко стоящую в небольшой вазе на прикроватном столике. Она выглядела так, будто была сорвана всего несколько минут назад, и всем своим видом напоминала о существовании в этом мире вейра, о котором я так старательно, но безуспешно пыталась не думать. Вулкан долго сдерживаемых чувств наконец прорвался, и кипящая лава бессильной злобы, отчаяния и обиды вылилась на ни в чем не повинный цветок. Роза полетела в окно, а я опустилась на краешек кровати, сжимая в руках хрупкую вазу и изо всех сил стараясь не заплакать. Видимо, поэтому я даже не удивилась, когда услышала со стороны окна надтреснутый смех:
– Ай, как нехорошо - разбрасываться цветами, подаренными от чистого сердца!
– С чего вы взяли, что от чистого?
– буркнула я, поднимая глаза.
– Да потому что это роза с наших клумб, и ее не каждый смельчак рискнет подарить - такие цветы мгновенно вянут, если даривший был неискренен, - тонкий, ломающийся голос должен был принадлежать глубокому старцу. Наверное, я не была так уж неправа - над подоконником зависла парочка райли, в одном из которых я узнала утреннего гостя. Он бережно поддерживал под руки платиновой белизны фея, чьи крылья медленно разгоняли воздух за спиной, и было очевидно, что без помощи бронзового райли платиновый никуда не смог бы полететь. Парочка осторожно опустилась на одну из подушечек, в беспорядке разбросанных по подоконнику и, убедившись, что старый фей удобно устроился, второй мгновенно исчез в сгущающихся за окном сумерках.
– Подойди поближе, девочка, - тихо произнес фей, - я до тебя долететь не смогу.
Я послушно подошла к окну и присела на один из мягких стульев, разглядывая удивительного гостя во все глаза. Он был великолепен - жилистое тело, укутанное в серебристый балахон, абсолютно белые длинные волосы, плававшие вокруг фея подобно ручному облаку, и роскошные широкие крылья цвета чистого серебра, на которых светилась матово-белым невесомая пыльца, образуя на крыльях затейливый узор. Лицо фея поражало правильностью черт и полным отсутствием морщин - я даже подумала было, что ошиблась в оценке возраста райли, - но лишь взглянув в глубокие темно-фиолетовые глаза, в которых светилась вековая мудрость, поняла, что он действительно очень стар.
– Меня зовут Фрэй, - чуть склонив голову, представился фей, - а как назвала свою дочь маленькая Нита?
Сердце ухнуло куда-то вниз и ни за что не хотело возвращаться на свое законное место. Он знал мою маму!
– Лета, - пролепетала я, а в голове ураганом кружились вопросы. Широкая улыбка, обнажившая длинный ряд острых белых зубок, расплылась на личике райли.
– Очень приятно. Только думай потише, ладно? А то твои беспорядочные мысли скоро доведут меня до головной боли.
Видимо, на моем лице отразилось что-то совсем уж забавное, ибо фей рассмеялся уже знакомым мне смехом и пояснил:
– Белые райли почти всегда телепаты. Привыкай, девочка, в Вейране ты еще и не такое увидишь - твоя родина богата на чудеса. Да, я знал твою маму, мы с ней даже дружили. И да, она действительно была замечательная. Ты очень похожа на своих родителей, знаешь ли, поэтому мой внук - это он сегодня утром был у тебя - мгновенно тебя узнал и поторопился мне рассказать. Я даже и не надеялся увидеть дочку Ниты и Тойра... Понимаешь, они тебе кое-что оставили. Ты уже выяснила сама, кто твои родители, но они же не могли быть в этом уверены, поэтому Нита написала тебе письмо и попросила меня передать его тебе, когда ты придешь.