Голубая моя планета
Шрифт:
Нам предстоит совершить на самолете полеты па кратковременную невесомость. Она будет продолжаться несколько десятков секунд. И за это время надо выполнить довольно обширную исследовательскую программу.
Самолет быстро набирает скорость, взлетает и уходит ввысь. В заданной зоне летчик доводит скорость до максимальной, переводит самолет в режим набора высоты, выполняет горку. Затем летчик отдает ручку от себя, и в результате самолет движется по параболе невесомости.
– Нулевая перегрузка, - передаю на командный пункт. Чувствую необычную легкость.
В следующем полете мы учились есть и пить в условиях невесомости. Ученые продолжали исследовать влияние невесомости па организм человека, а мы готовились к новым рейсам в космос. В конце мая 1961 года было принято решение и объявлено, что командиром космического корабля «Восток-2» назначили меня, дублером - Андрияна Григорьевича Николаева. Нас снова пригласили осмотреть космический корабль «Восток-2». Главный конструктор, ведущие конструкторы, инженеры и техники встретили нас как близких и, как в первый раз, сказали:
– Обживайте, изучайте, тренируйтесь. В общем, будьте хозяевами.
С учетом опыта первого полета начались тренировки.
Мы напряженно готовились к полету, разговаривали со многими специалистами, выслушивали их советы, проверяли, уточняли. Но главное место отводилось тренировкам в кабине корабля. Мы так привыкли к ней, что она стала до мельчайших подробностей знакома, стала вторым домом, обжитым и близким.
Уже лето перевалило на вторую половину. Кое-где на листьях появилась позолота. Прохладнее стали вечера и утренние зори.
Пришло время вылетать на космодром Байконур. Близился час старта корабля «Восток-2».
Незадолго перед вылетом на космодром мы с Тамарой гуляли по Москве. Прошлись по улице Горького. Положили к памятнику Александру Сергеевичу Пушкину букетик цветов. Побывали на Красной площади у Кремля. Это становилось нашей традицией. Перед каждым полетом космонавты приходят на главную площадь страны, чтобы здесь, у Мавзолея Ильича, у стен седого Кремля, проверить свою готовность к выполнению приказа Родины, готовность отдать все силы и знания, а при необходимости и жизнь бессмертному делу Ленина, Коммунистической партии.
Мне часто задают вопрос, что я чувствовал, когда готовился к полету в космос, и особенно перед полетом. Сразу оговорюсь: полет космонавты считают выполнением своего долга гражданина Советского Союза, своей обязанностью, работой.
Что движет советскими людьми, самоотверженно выполняющими свой гражданский долг на фабриках и заводах, колхозных полях, в исследовательских лабораториях и институтах? Что помогает нашей замечательной советской молодежи осваивать целинные земли, вдохновенно работать на многочисленных новостройках страны? Это, прежде всего любовь к своей социалистической Родине, беззаветная преданность Коммунистической партии.
Я горд тем, что моя Советская Родина, мой народ прокладывают человечеству путь в космос,
В успехе полета я был абсолютно уверен.
Испытывал ли я чувство страха? Вопрос вполне законный. Ведь в космосе много неизведанного, а неизведанное таит в себе сотни опасностей. Я сознавал это, но вместе с тем был настолько увлечен предстоящим полетом, что все мои мысли, чувства, стремления были направлены на то, чтобы выполнить его отлично. В моем сердце не осталось места для сомнений и тревог.
Незадолго до выезда в Байконур я получил от отца письмо.
«Здравствуйте, дети!
Спасибо за очередную помощь и письмо.
Что-то часто меняете квартиры.
Вероятно, в Москве хорошую квартиру не
так скоро найдешь? Уж не собираетесь ли
вы гонять мышей в пустых комнатах?
Наша мать ездила в Барнаул к врачам.
Приехала оттуда с корзиной лекарств,
пьет их да покрякивает. Пока не болела вот
уже месяц, хотя сутолоки было у нас достаточно.
После посещения фотокорреспондента из
«Комсомольской правды» через неделю приехал
корреспондент «Правды» Пахомов Александр Васильевич.
Сожалел, что были у нас до него представители и
взяли то немногое, чем мы располагали. Пахомов
говорит, что встречался с тобой на воздушном
параде в Тушине. Представляю себе, что это
было за удивительное зрелище - парад крылатой техники.
При посещении корреспондента «Известий» я
недоумевал: зачем я им понадобился? Теперь же,
когда побывали еще два представителя прессы,
я догадываюсь, что дело начинает касаться и тебя.
Из-за тебя они держат далекий путь из Москвы в края Полковниковские.
Я не хочу строить догадок о том, что у
тебя затевается. Но если едут к нам люди, вероятно,
дело серьезное. Какое бы оно там ни было -
малое или большое, - сделай его, сын, с толком,
как подобает делать всякое дело, к которому ты