Голубая роза. Том 1
Шрифт:
– Конечно, ты можешь прогнать меня, – сказала Пэт, – и если ты это сделаешь, я уеду. Я очень приблизительно представляю себе, в чем дело, Майкл. Мне нравитесь вы оба. Джуди попросила приехать, и я приехала.
Майкл провел ночь на кушетке в своем небольшом кабинете, Пэт – в комнате для гостей. Когда Джуди сказала, что никогда не сможет простить Майклу того, как он с ней обошелся, – причем похоже было, что она и сама в это верит, – Майкл переехал в отель “Джордж Вашингтон”, где было несколько комнат для местных жителей, в основном детей с родителями. К следующему вечеру он перебрался к Конору. Теперь Майкл проводил часть дня в беседах
– Однажды она пришла к нам на работу, – рассказывал Конор. – На ней был блейзер. Очень красивый. Я увидел, как она входит. Она была чудо как хороша, ничего не скажешь. Несмотря на то, что только что увезли ее бывшего, и настроение у женщины было не из лучших. Бен Роим позвал меня и сказал: “Конор, мне кажется, ты должен познакомиться с моей племянницей Эллен”. Сначала я подумал, что с этой женщиной у меня ничего не выйдет. Но тут оказывается, что ее отец был плотником, дед был плотником, плотником был Бен Роим, ее дядя, и даже ее муж, который был совершенно невыносим с тех пор, как вернулся из Вьетнама, тоже пытался делать вид, что плотничает. Теперь ты понял, что ей нравится?
– Кажется, да, – ответил Майкл.
– Нет, ты догадайся, что она любит делать?
– То же, что и ты.
По лицу Конора расплылось удивленно-восторженное выражение.
– Она любит сидеть у тебя в квартире и разговаривать. Любит пойти с тобой в бар пропустить стаканчик. Мы потрясающе проводим время вместе. Эллен говорит, что просто без ума от меня. Ей хочется иметь маленький домик в Вермонте. И человека, на которого можно положиться. И еще ей хочется детей. Этот осел не разрешал ей рожать детей, что лишний раз подтверждает, какой это ублюдок. А я хочу иметь детей, Мики, нет, правда. Устаешь жить только для себя.
– А сколько раз ты уже встречался с Эллен?
– Наверное, раз четырнадцать-пятнадцать. Иногда мы просто выпиваем по кружке пива, прежде чем Эллен идет куда-нибудь с родителями. Они очень о ней пекутся. Эллен получает немного денег от Бена Роима, в принципе она в таких же стесненных обстоятельствах, как и я.
– Мне надо уйти с твоего пути, – сказал Майкл. – Тебе ведь вовсе не надо, чтобы я спал у тебя, Конор. И надо было сказать мне об этом, когда я позвонил. Я мог отправиться куда-нибудь еще.
– Да нет. Мать Эллен чем-то там заболела и дочь ухаживает за ней. Так что пару дней нам все равно не светит спать вместе. К тому же, мне так хотелось рассказать тебе о ней.
Несколько секунд Конор глядел в сторону. – Но все же, когда вы собираетесь ехать в Милуоки? Ее мать уже начинает вставать и даже выходить на улицу.
– Я смогу уехать только послезавтра. До этого меня ждут еще одни похороны. Пациентка, о которой я тебе рассказывал.
– Мики, ты не будешь возражать, если я...
– Ну конечно же нет.
– Она тебе понравится, – заверил друга Конор, вылезая из-за стала и направляясь к таксофонам.
Через десять минут он вернулся с сияющим лицом и сообщил, что Эллен
– Забавно, но я чувствую себя так, будто снова родился на свет, – сказал Конор. – Как будто до этого плавал в космосе, а теперь вернулся наконец на землю. Ну и долго же я летал, приятель!
– Да, – кивнул Пул.
– Во время нашего путешествия, когда я пытался оглянуться назад, то меня там как будто не было. Было такое чувство, точно плывешь под водой с закрытыми глазами. Как во сне. Я был не человеком, а каким-то человекообразным пятном. А теперь я – это опять я.
Конор залпом допил пиво и поставил бокал на стойку.
– Я правильно говорю?
– Я как Эллен, – сказал ему Майкл. – Мне нравится слушать как ты говоришь.
2
Чуть позже Пул тоже пошел к автомату, размышляя над словами Конора. Для него все было примерно так же. В Сингапуре и Бангкоке все было четко и ясно – ему напомнили о Вьетнаме. Но вскоре все переменилось, и теперь Сингапур и Бангкок казались весьма мирными местами, а то, что окружало его сейчас, напоминало Вьетнам. Еще один Элвис преследовал его. В отличие от Конора, Пул не думал, что спят, когда бродил по Садам Тигрового Бальзама и Бугис-стрит, но, возможно, первый момент его истинного пробуждения наступил на шатком мостике рядом с трущобами из картонных коробок. Именно там он начал отказываться от всего, к чему привык.
Майкл опустил в таксофон мелочь и набрал номер жены. Он ожидал услышать автоответчик, но после первого же гудка кто-то поднял трубку.
Тишина.
– Здравствуйте, кто это? – спросил Майкл.
– А это кто? – ответил незнакомый женский голос. Майкл понял, с кем разговаривает.
– Здравствуй, Пэт. Это Майкл. Я хотел бы поговорить с Джуди.
– Я сделаю, что смогу.
– Пожалуйста.
Пул прождал несколько минут, глядя на Конора, который пристально приглядывался к каждому, кто входит в дверь. Сегодня ночью он съедет с квартиры Конора и переберется в отель. Несправедливо лишать товарища личной жизни.
Снова зазвучал мягкий голос Пэт:
– Она не подойдет, Майкл. Извини. Она вообще не хочет говорить с тобой.
– Попробуй еще раз. Пожалуйста.
– Последняя попытка.
На этот раз Джуди подошла к телефону почти сразу.
– Тебе не кажется, что нам надо встретиться и обсудить дела?
– У меня такое впечатление, что нам не о чем говорить.
– Нам много о чем надо поговорить. Или ты хочешь, чтобы это дело целиком и полностью перешло в руки юристов?
– Держись подальше отсюда. Я не хочу тебя видеть. Я не хочу, чтобы ты спал на диване, и я не хочу разговаривать с тобой сейчас.
Все это было игрой – рано или поздно Джуди опять захочет, чтобы все оказалось, как раньше. Сейчас она хочет, чтобы муж страдал. Он не дал ей сделать то, что она будто бы хочет всем сердцем.
– Делай как знаешь, – сказал Майкл, но Джуди уже положила рубку.
Майкл уныло поплелся обратно в бар. Конор оглядел его и сказал:
– Эй, парень, мы с Эллен можем ведь, в принципе, остаться у нее. Мы пользуемся моей квартирой только потому, что Эллен живет в Бетеле, и мне было бы дольше добираться оттуда до работы Ну и еще, честно говоря, потому, что этот Войцак увешал все стены разной ерундой – фотографиями в военной форме, кучами медалей; куда ни посмотришь – везде Войцак, Войцак, Войцак. Постепенно это достает.