Голубая роза. Том 1
Шрифт:
На столе между Конором и Гарри стояла стопка грязных тарелок и приборов. Чемоданы и сумки Андерхилла лежали за его стулом, рядом со стопкой журналов и газет. Биверс все еще читал “Плейбой” и “Пентхаус”. Но больше всего ощущению полного хаоса способствовали горы видеокассет, валявшихся прямо на полу. Их было больше сотни – одни в коробках, другие без, будто с ними играл на ковре маленький ребенок. Грязные рубашки, нижнее белье, брюки цвета хаки лежали в дальнем углу раздвижного дивана, на котором, должно быть, спал Тим Андерхилл. На одной из стен висела фотография Настасьи Кински в обнимку со змеей. Рядом были приколоты две
Гарри Биверс, в своих изысканных костюмах, шикарных галстуках и модных подтяжках, возвращался каждый вечер в эту унылую конуру. Единственным углом в комнате, где был относительный порядок, был небольшой островок, который сделал для себя Тим Андерхилл из стула и стола, на котором лежала стопка страниц с машинописным текстом.
– Я знаю, в комнате легкий беспорядок, – сказал Гарри. – Сами понимаете, что бывает, если поселить вместе двух холостяков. Я скоро собираюсь сделать уборку. – Гарри огляделся с таким видом, будто готов был приступить прямо сейчас. Затем глаза его остановились на Коноре, который напряженно заерзал на стуле.
– Я не собираюсь убирать за тебя твою квартиру, – объявил тот.
– Расскажи ему, о чем мы беседовали, – сказал Биверс.
2
– Гарри хочет, чтобы мы кое-что для него сделали, – сказал Конор, как всегда возмущаясь манерой Биверса безапелляционно раздавать приказы.
– Для меня? – возмутился Гарри.
– Что ж, Гарри, если тебе не нравится, как объясняю я, можешь сделать это сам.
– У меня есть причины не делать этого самому.
Биверсу никогда не надоест играть во всякие дурацкие игры.
– Что ж, – продолжал Конор. – Пока мы тут сотрясали воздух, выяснилось кое-что любопытное.
И вот теперь с ними был Мики – он внимательно слушал, что хотят сообщить ему друзья.
– Там, в Бангкоке, я не стал рассказывать тебе одну вещь. Решил, что сначала должен сам хорошенько все обдумать, а потом, ты знаешь, убили Тино, мы вернулись и всякое такое.
Пул кивнул.
– Помнишь, мы говорили о таких местах, где собираются парни из богатых семей и смотрят, как убивают женщину?
– Помню.
– Так вот. Я думал, что Тим наврал мне, когда сказал, что никогда не был ни в одном из таких мест, потому что я попал туда, используя его имя. Оно было вроде кода, вроде пароля.
– Точно, – сказал Андерхилл.
– Поэтому, когда у нас зашел разговор об этом в самолете, я решил, что Тим просто не хочет признаваться, что участвовал в таких смертельных развлечениях.
– Но я никогда не был там, – сказал Тим.
– И масса похожих вещей, – продолжал Конор. – Он не знал в Бангкоке никого по имени Чэм, а Чэм, которого я встретил, знал о нем все. И его никогда не вышвыривали из тех клубов и баров, где я побывал, а парень, который возил меня по злачным местам, говорил, что он наскандалил по меньшей мере в половине заведений.
– Я думал, у тебя была фотография, – сказал Майкл.
– В тот день я забыл ее. Но все знали его имя, вот я и решил, что это Тим. Но...
– Это был другой человек, –
– Очко в твою пользу.
– По правде говоря, – сказал Андерхилл, – в Бангкоке я вел себя довольно тихо. Я был занят тем, что собирал себя по частям, чтобы вновь обрести способность работать. За те два года, что я жил в Бангкоке, я вообще появлялся в Пэтпонге не больше двух раз.
– К тому же, – вмешался Гарри Биверс, не в силах больше сидеть молча, – помните наш визит в Гудвуд-парк?
– Он использовал имя Тима.
– Он всегда назывался именем Тима. Везде, где появлялся. Даже когда они были в одном городе.
– Что отчасти объясняет, почему моя репутация была еще хуже той, что я создал собственными стараниями. Несравненный Виктор Спитални бродил повсюду, выдавая себя за меня.
– Поэтому просто замечательно, что лейтенант Мэрфи ищет Тима Андерхилла, – сказал Биверс. – А я, пока мы дожидались тебя, предложил сделать следующий ход. Мы уже обсуждали это в самолете. Мы сделаем вид, что тоже его ищем. Совсем как в Сингапуре и остальных местах.
Весьма довольный собой Гарри сделал большой глоток из бокала.
– Мы будем делать все то же, что делали до этого. С единственной разницей. Теперь мы знаем, кого на самом деле ищем. Думаю, у нас больше шансов найти его, чем у полиции. Где, как вы думаете, он чувствует себя лучше всего?
Никто не ответил.
– Где в Нью-Йорке?
Конор, не в силах больше терпеть, потребовал:
– Давай же, говори. Биверс ухмыльнулся.
– В Чайна-таун. Я думаю, он скатится рано или поздно к Мотт-стрит, как камень катится к подножию холма. Парень пятнадцать лет не был в этой стране! Как все это выглядит для него теперь? Будто он за границей. Америка стала для него чужой.
– Ты что, предлагаешь ходить кругами по Чайна-таун и разыскивать его? – спросил Конор. – Не знаю...
– Мы в нескольких ярдах от цели, Конор. Ты что, хочешь выйти из игры именно теперь?
Пул спросил, действительно ли Гарри хочет, чтобы Тим Андерхилл ходил по Чайна-таун в поисках самого себя.
– Я придумал для вас с Тимом кое-что получше. И вообще я вовсе не говорю о том, что надо бродить по Чайна-таун и опрашивать барменов и официантов. Большую часть всей работы я возьму на себя. Помните, я как-то уже упоминал об объявлении в газету. Я хочу поместить имя Андерхилла туда, где Коко будет видеть его каждый раз, когда выходит из дома. Надо окружить его. А когда он в панике начнет метаться, указать на выход и поймать в ловушку.
– Вроде “мясорубки”, – сказал Майкл.
– Нет, именно в ловушку. Мы возьмем его в плен. Послушаем все, что он может нам рассказать. А уже потом сдадим полиции.
Биверс оглядел друзей с таким видом, будто рассчитывал услышать возражения и приготовился спорить.
– Мы потратили слишком много времени и денег, чтобы согласиться на меньшее, – продолжал Гарри. – Спитални убил Тино Пумо. А теперь он бродит где-то здесь и прикидывает, как бы убить нас. Нас троих – о том, что Тим тоже здесь, ему, как и полиции неизвестно. – Биверс снова приложился к бокалу. – Майкл, мой номер записан в телефонном справочнике. Я больше чем уверен, что сейчас он уже знает, где я живу. У меня есть причины желать, чтобы этот лунатик убрался с моего пути. Я вовсе не хочу провести остаток жизни, ожидая, что этот псих подкрадется сзади и перережет мне горло.