Голубая роза. Том 1
Шрифт:
– Потрясающе, – сказал он, оборачиваясь, чтобы запечатлеть знак на вершине холма, откуда они начали свою экскурсию в “Камеру пыток”.
– В Нью-Йорке есть девицы, которые с ума сойдут, если показать им такое, – сказал Гарри. – Не верите? Есть девки, которые пойдут с кем угодно, только покажи им эти картинки.
Конор, смеясь, отвернулся, чтобы не злить Гарри.
– Думаете, я не знаю, о чем говорю? – голос его звучал слишком громко. – Спросите Пумо – он бывает там же, где и я, и он знает...
4
Покинув Сады Тигрового бальзама, друзья некоторое время брели без цели, не очень понимая, куда направляются.
– Может,
Это действительно было почти что так. Друзья поднимались на вершину одного из холмов по дороге с прекрасным гладким покрытием. Дорога шла между берегом реки с безукоризненно подстриженной травой и рядом бунгало, стоящих на довольно большом расстоянии друг от друга среди зелени садов. С тех пор как друзья вышли за пределы Садов, единственным живым существом, которое они увидели, был шофер в форме и темных очках, сидевший за рулем “Мерседеса 500 сел”.
– Мы, должно быть, прошли уже около мили, – сказал Биверс. Он давно уже вырвал из путеводителя карту города и теперь постоянно вертел ее в руках. – Можете сами возвращаться в Сады, если хотите. А я уверен, что на вершине этого холма что-то должно быть. Черт побери, никак не могу найти на этой долбаной карте, где же мы находимся. – Гарри вдруг остановился как вкопанный и уставился на какую-то надпись на коварной карте. – Тупое дерьмо этот Андерхилл, – сказал он.
– Почему? – спросил Конор.
– Буги-стрит – вовсе не Буги-стрит. Этот безмозглый попугай не знал, о чем говорит. Это Бугис-стрит. Это просто должна быть Бугис-стрит, больше здесь нет ничего даже близко похожего по названию.
– Но я думал, таксист...
– И все равно Бугис-стрит, здесь же ясно написано, – Гарри сердито посмотрел на друзей. – Если Андерхилл и сам толком не знал, куда отправляется, как, черт возьми, должны мы его искать?
Они побрели дальше по холму и вскоре оказались на перекрестке без единого дорожного знака. Биверс решительно свернул вправо. Конор попытался было протестовать, что центр года и их отель находятся совсем в другой стороне, но Биверс продолжал идти вперед, пока Майкл с Конором не сдались и не последовали за ним.
Через полчаса перед ними остановилось такси, водитель которого был очень удивлен, заполучив пассажиров в этом месте.
– Отель “Марко Поло”, – сказал Биверс таксисту. Он тяжело дышал, лицо пошло пятнами, причем уже невозможно было понять, были это красные пятна на белом фоне или же наоборот. На спине пиджака виднелась мокрая от пота полоса, которая шла от плеча к плечу.
– Мне просто необходимо принять душ и немного поспать, – сказал Гарри.
– Но почему вы шли в противоположном направлении? – удивлялся водитель.
Биверс отказался что-либо комментировать.
– Эй, – сказал Конор. – У нас тут вышел маленький спор: как называется улица – Буги-стрит или Бугис-стрит?
– Это одно и то же, – ответил водитель.
15
Встреча с Лолой в парке
1
Что касается Конора Линклейтера, то ему весь этот спор по поводу названия улицы казался полной чепухой. Когда таксист, который вез друзей из ресторана, показал им на начало этой улицы, Конору подумалось, что это как раз подходящее место для Тима Андерхилла. Море огней, неоновые вывески баров, толпы людей, пришедших поразвлечься. Но, оказавшись на самой
Конор понимал, что он не может не обращать внимания на своих соотечественников, добравшихся сюда из Саут-Норуолк на увеселительную прогулку, как это делала половина прохожих на Бугис-стрит. Парни с хитрыми физиономиями сновали туда-сюда, заходя время от времени в бары и магазины. Почему-то парочками прогуливались проститутки в париках и облегающих платьях. Все игроки Сингапура, казалось, тоже собирались на этой улице, причем они, видимо, развили в себе способность избирательного зрения и туристов не замечали в упор.
Из всего разнообразия звуков Бугис-стрит Конору удалось уловить обрывок песни “Ролинг Стоунз” “Джек-попрыгун”, какую-то песенку из ковбойского фильма, причем обе эти мелодии боролись с какой-то душераздирающей какофонией, которая, видимо, должна была быть китайской оперой – на деле же скрипучие голоса тянули нечто такое, отчего и у дворового пса разболелась бы голова. Звуки эти доносились из баров, над входами в которые висели маленькие стереоколонки, большей частью прямо над головами кланяющихся швейцаров. От всего этого у Конора постепенно разболелась голова. Не помогла, видимо, и порция бренди, выпитая за обедом в ресторане, даже если это действительно было “Экс-оу”, которое Гарри Биверс называл жидким золотом. Конор уныло плелся за Биверсом и Пулом с таким чувством, будто все цимбалы на свете находятся сейчас у него в ушах.
– Можно начать и отсюда, – сказал Майкл Пул, поворачивая к бару под названием “Восточная песня”. Заметив их, швейцар немедленно выпрямился и начал размахивать обеими руками, крича:
– Заходите в “Восточную песню”. “Восточная песня” – ваш бар. Лучший бар на Бугис-стрит. Все американцы ходят только сюда.
Возле двери маленький человечек в грязном халате, обнажая в улыбке редкие желтые зубы, театрально простирал руки в сторону стоящего рядом стенда с фотографиями. Фотографии были черно-белые, восемь на двенадцать, внизу под каждой было напечатано имя изображенной на них звезды. Дон, Роуз, Хотлипс, Рейвен, Билли Блю... приоткрытые рты, неестественно изогнутые шеи, восточные лица в обрамлении мягких черных волос.
– Четыре доллара, – повторял человечек.
Гарри Биверс схватил Конора за руку и втолкнул его в открытую дверь. Воздух, нагнетаемый кондиционерами, охладил пылающий лоб Конора. Он вырвал руку. Американцы, сидящие парами, как куры на насесте, на табуретках возле стойки, как по команде обернулись и улыбками встретили вошедших.
– Здесь ловить нечего, – прокомментировал Гарри Биверс. – Одна из стоянок туристических автобусов. Первый бар, у самого начала улицы, единственное место, где эти птички чувствуют себя в безопасности.