Голубое Сало
Шрифт:
– Нет времени, Иосиф. Электрический демофоб хитер и коварен.
– Свинство! Свинство! – выкрикнул Сталин.
– Мой друг, от рая нас отделяют секунды.
– Тогда я – первый! – Сталин положил свою руку рядом с рукой рейхсфюрера.
– Иосиф… – Хрущев нервно засмеялся. – Я не верю… это… какой-то бред…
– Заткнись, дурак! – прикрикнул на него побледневший Сталин. – Колите быстрее!
Охранник Мартин взял его запястье.
Внезапно решетки на трех вентиляционных каналах отвалились, из темноты
– Шприцы! – пронзительно закричал Гиммлер, тяжело валясь на пол.
Охрана заметалась вокруг вождей. Но пули быстро и точно устраняли ненужный человеческий материал. Вскоре вокруг забившихся между ящиками вождей лежали окровавленные трупы.
Огонь прекратился.
Из вентиляционных каналов стали выпрыгивать подопечные Скорцени.
Сталин поднял голову Два шприца лежали на ящике, один, разбитый, валялся на полу. Неподалеку умирал простреленный в лицо Сисул.
Сталин подполз к нему.
– Хозяин… – прошептал Сисул, переводя глаза на Сталина.
Сталин положил ему руку на смертельно вспотевший лоб.
– Хозяин… – выдохнул Сисул и задрожал в агонии. Сталин тронул пальцем его трепещущие губы.
– Господин Сталин, вы свободны! – раздался голос Скорцени.
– От чего, болван? – Сталин поискал глазами Хрущева. Граф с перетянутой жгутом рукой выглянул из-за простреленного ящика с рисом.
Ручейки рисовых зерен мягко струились из дыр. Хрущев равнодушно глянул на трупы своих ниндзя и Аджубы. Гиммлер заворочался на полу, приподнялся:
– Кретины, вы разбили шприц!
– Это не проблема, – Скорцени дважды выстрелил ему в голову
Зарычав, Гиммлер метнулся к нему. Юркий Скорцени отпрыгнул, полутонная туша вломилась в стену из ящиков. Автоматчики нажали на гашетки, шпигуя свинцом эту гору мяса. Но рейхсфюрер не хотел умирать, – яростно круша ящики с лапшой, он выбирался из них, чтобы кинуться на убийц. Скорцени подбежал, вложил ему дуло в ухо и выстрелил. Гиммлер перестал барахтаться, повернулся и недоверчиво посмотрел на Скорцени. Тот выстрелил еще, еще и еще раз.
– Зассанец, – пролепетал рейхсфюрер кровавыми губами и рухнул на Скорцени.
На этот раз Отто не увернулся – туша накрыла его, раздался хруст костей и хриплый задавленный крик.
– Собирайте, собирайте немедленно! – закричал Сталин, суетясь возле разбитого шприца.
– Иосиф, нам хватит, – поднялся с пола Хрущев. Скорцени продолжал вопить. Один из офицеров выстрелил ему в невысокий лоб, навел автомат на Сталина:
– Вы должны подняться наверх, господин Сталин.
– Я это сделаю и без вашего автомата, – Сталин держал в руках по шприцу и, не отрываясь, смотрел на них. – Mon cher, ты уверен, что нам хватит?
– Нет никакой разницы между дозами. Один кубик или миллион – все равно. Гиммлер перестраховщик. Как всякий немец.
Сталин
– Почему мы не додумались с тобой, что голубое сало – это препарат ? Почему об этом знали немцы?
– Иосиф, не мучай меня… – размотал жгут на руке Хрущев.
– Ради чего мы везли это сюда? Новое оружие! Новое оружие! Чтобы поделиться с электрическим? Он сейчас скажет спасибо русским дуракам!
– Не мучай меня!! – закричал граф, наливаясь кровью.
Наверху в Небесном зале продолжался ужин За огромным окном уже светало.
Оркестр играл, слуги подали десерт. Собак убрали. Геринг и фон Риббентроп пытались развлекать гостей. Доктор Морелль мешал им, нагоняя легкую оторопь своими неуместными монологами. Надежда тоже сидела за столом. Весты не было.
Вдруг вошел Гитлер, хлопнул в ладоши;
– Finita! Оркестр смолк.
– Всё! – Гитлер подошел к столу, обвел глазами сидящих и расхохотался. – Вот и всё! Баран! Баран! Баран!
Геринг и фон Риббентроп стали медленно приподниматься со стульев.
– Баран! Баран! Баран! – кричал Гитлер.
– Где? – искренне спросил Морелль.
– Мой фюрер… – затрепетал фон Риббентроп.
– Всё! – Гитлер опустился на колени, глянул в сверкающий потолок, осенил себя крестом. – Великий Боже, это свершилось!
В зал в сопровождении бойцов погибшего Скорцени вошли Сталин и Хрущев. Старший офицер подошел к коленопреклоненному Гитлеру, протянул два шприца с голубой жидкостью.
– Свершилось, – прошептал Гитлер, беря шприцы в руки и прижимая их к лицу
Вошла Веста в новом наряде – вечернем платье молочного бархата, с коротким жакетом из белой кожи на плечах. Волосы ее были заплетены в косу
Увидя отца под дулами автоматов, она остановилась.
– Свершилось… – шептал Гитлер среди всеобщей тишины.
– Папа… что это? – Веста подошла к отцу
– Все в порядке, – мрачно произнес Сталин, не глядя на нее.
Раздался сдавленный стон и охрана втолкнула в зал Бормана. Он был в нательной рубашке, в наручниках, с заклеенным ртом. Завидя коленопреклоненного фюрера, он бухнулся на колени и, мыча, пополз к нему. Но Гитлер легко встал и, неотрывно глядя на шприцы, медленно двинулся по залу:
– Голубая кровь… а не новое оружие.
– Адольф, ты совершаешь ошибку, – сказал Сталин.
– Свинья, – прошипел Геринг, с ненавистью глядя на ползущего и мычащего Бормана.
– Колбасники! – презрительно скривил губы Хрущев.
– Только кровь… только новая кровь спасет мир… – шептал Гитлер.
Неожиданно Надежда выхватила из своей сумочки гранату-лимонку, неловко выдернула чеку и кинула в Гитлера. Веста завизжала. Охранники нажали на гашетки автоматов, пули впились в тело Надежды.