Голубой Лабиринт
Шрифт:
Констанс ждала, переосмысливая, как бы ей попасть внутрь. Если бы она только могла найти способ сделать это без разбивания или резки любого стекла, это бы существенно уменьшило ее шансы быть обнаруженной.
Она поползла вдоль края длинной стеклянной стены, пока она двигалась ее пальцы прощупывали оконные панели. Некоторые из них были немного расшатаны. Бронзовые рамы покрылись коррозией, особенно там, где они встретились с низким бетонным фундаментом.
Продолжая ползти, она пробовала одну панель за другой, пока не нашла фрагмент стекла, который был расшатан больше, чем остальные. Осмотрев
Она провела стеклорезом по тонкой оправе и начала выковыривать ее наружу. Бронза легко поддавалась, корка окисления отслаивалась и отваливалась. Медленно и осторожно, чтобы не слишком давить на стекло и не разбить его, она провела резцом вокруг внутренней части рамы, отогнув ее. Через несколько минут стекло было так тщательно освобождено, что Констанс рискнула прижать к нему присоску и аккуратно потянуть. Оно еще крепко держалось, но теперь только одна часть рамы оставалась прилегающей, и удерживала его. Еще несколько секунд работы резцом, и ей удалось удалить оконное стекло. Поток влажного, ароматного цветочного воздуха окутал ее.
Она заползла внутрь.
Плотная стена висячих орхидей отделяла ее от людей. Как она вспоминала с карты, это была Коллекция орхидей, которая занимала дальний конец Водного дома. За ней находилась извилистая дорожка с двойными перилами, а за ней лежал большой крытый бассейн, в котором можно будет найти печаль Ходжсона.
Констанс замерла, размышляя. Листва вокруг и впереди нее была чрезвычайно плотной. Ее выбор длинного черного платья с белыми вставками был уместен в качестве маскировки. Однако, для перемещений в тесном помещении, которое лежало впереди, оно могло стать препятствием. Что еще хуже, оно могло порваться о выступающие ветки и создать нежелательный шум. С гримасой неудовольствия она спустила платье со своих плеч, и оно соскользнуло с ее тела. Под ним она была одета в черную сорочку. Затем она сняла туфли и чулки, оставляя свои ноги босыми. Скомкав платье, она отнесла его, чулки и туфли в кусты, и поползла вперед. С бесконечной неторопливостью проскользнув рукой в самую гущу завесы из орхидей, она отвела ее на полдюйма в сторону.
Гостевая тропа лежала залитая лунным светом, но луна висела низко и глубокие тени тянулись через кустарник. Не было другого способа подойти к Центральному пруду – ей придется пересечь эту дорожку. Когда она остановилась, обдумывая ситуацию, то смогла рассмотреть трех мужчин, стоящих в темноте. Они вели себя очень тихо. Единственные вещи, которые двигались, оказались их головы, которые поворачивались сначала в одну сторону, потом в другую, смотря и слушая.
От этих джентльменов будет не так легко ускользнуть. Но она должна ускользнуть от них, или Пендергаст умрет.
Земля под ней была влажной и грязной. В то время как ее сорочка оказалась черной, обнаженные части ее тела были бледными и могли быть легко обнаружены. Она зачерпнула грязь и методично нанесла ее на лицо, руки и ноги. Когда она убедилась в том, что была полностью покрыта ею, Констанс снова поползла вперед, дюйм за дюймом, раздвигая орхидеи с бесконечной осторожностью. Запах влажной почвы, цветов и растительности был всепроникающим. Она делала паузу после каждого
Через несколько минут, ей удалось переместиться на десять футов вперед, и теперь она лежала у границы тропических папоротников. Далее, ей необходимо было пересечь низкие перила и дорожку. С ее точки обзора, она могла видеть несколько наблюдателей, но не было никаких сомнений, что она не могла видеть всех из них. У нее есть одно преимущество: они не знали, что она уже была внутри и находилась среди них. Их внимание, казалось, было направлены на вход и аварийный выход в задней части оранжереи.
Более незаметным движением она переместила себя к большой доске, находясь все еще в глубокой тени. Пересечение дорожки собиралось стать основной проблемой. Она не могла ползти по ней в замедленном темпе. Ей придется пересечь ее в тот момент, когда никто не будет смотреть.
Она смотрела и ждала. А потом она услышала слабое шипение радио и шепчущий голос. А потом еще один послышался из другого места; а затем и третий. Было ровно девять сорок пять. Они проверяли друг друга.
Через минуту они уже раскрыли свое местонахождение – по крайней мере, в ближайшем конце теплицы. Констанс насчитала всего пятеро. Но она прикинула, что только трое из них были в состоянии заметить ее перемещения по открытой дорожке.
Она подняла глаза вверх. Луна, сместилась еще выше, проливая в теплицу вызывающий беспокойство свет, и будет лить большую часть ночи, прежде чем окончательно скроется за деревьями. Но несколько туч быстро неслись по небу. Пока она смотрела, то заметила, что одна из них скроет луну, приблизительно, через три минуты.
Она закрыла глаза – даже белки глаз могли выдать ее, – и стала ждать, считая. Прошло три минуты. Она снова приоткрыла глаза и увидела, как облако засветилось белым, когда ее край начал двигаться по поверхности луны. Тень накрыла теплицу. Опустилась тьма.
Это был ее момент. Медленно, она подняла голову. Охранники растворились в темноте, поэтому она никак не могла распознать, в какую сторону они смотрят. Сейчас в теплице было очень темно, и никогда не будет темнее. Ей придется рискнуть.
Одним плавным, легким движением она поднялась на корточки и, перешагнула через перила, метнулась через дорожку и опустилась под большим тропическим деревом, увешанным орхидеями. Она оставалась неподвижной, стараясь даже не дышать. Все казалось тихим. Спустя мгновение лунный свет снова вспыхнул. Никто не двигался; никто не видел ее.
Сейчас к бассейну, и растению...
Она почувствовала прикосновение чего-то холодного к своему затылку, такое легкое касание. И тихий голос приказал: - Не двигайся.
Глава 67
Марго бросилась в сторону, когда облепиховый шип метнулся к ней, разрезав ей куртку и поцарапав плечо. Она приземлилась на пол, отлетела на стопку стеллажей и застряла, ее фонарик свалился в темноту. Слэйд сделал шаг вперед. Теперь она лежала на земле с полицейским спокойно стоящим над ней.
– Так вы только усложняете себе жизнь, - сказал Слэйд.